Панджшер навсегда (сборник)

Мещеряков Юрий

27 апреля, тает знойный полдень. В предвкушении лета с наслаждением печет азиатское солнце, в южных широтах оно жаркое даже весной, но это уже солнце Родины. Долгие месяцы он ожидал этого мгновения, мечтал о нем, видел во сне, и оно стоило того, чтобы

замереть на вздохе с влажными глазами. На сердце стало легко и воздушно – разве это не мгновение истины, когда в нем столько Любви? «…Потому что есть на свете это счастье – путь домой» – повторялась и повторялась засевшая в голове мелодия, но Ремизов от нее не уставал. На прощание он погладил рукой теплый дюралевый борт, доставивший его в Ташкент, и, разминая плечи, медленно направился к пассажирскому терминалу. Горбатый «грузовик» – последний свидетель того, что старший лейтенант Ремизов был там, за речкой. К вечеру самолет обслужат, заправят керосином, а завтра привычным маршрутом он отправится обратно. А его, Артемова, война кончилась.

Кончилась. Он остановился, поставил на бетонную дорожку потертый и побитый, как будто побывавший в боях чемодан. Достал из правого бокового кармана полевой куртки гранату Ф-1, подбросил ее в руке, ощутил ладонью ребристый корпус. Ну что, подружка, пора прощаться. Ты – последнее, что меня связывает с той, с другой жизнью. Я бы взял тебя с собой, мы столько месяцев провели вместе, у нас получился хороший роман, но в эту страну тебя не пустят. Ты бескомпромиссна, лучше тебя никто не умеет выполнять черную работу. Вывинтив запал,

Ремизов бросил его в урну, стоявшую неподалеку, а начиненный тротилом корпус у самого входа в терминал – в другую и, не оглядываясь, пошел занимать очередь на пограничный контроль.

Два года как один день. Пора ставить точку. Закончена история, с неуловимым шелестом закрывается последняя страница, и надо успеть ответить на самый важный вопрос. Кем он был там, в этой чужой стране, в сердце Азии? Имел ли право на все, что совершил? Не великий Союз с его геополитическими амбициями и мощной армией, а именно он, Артем Ремизов, обыкновенный человек. Он хотел приносить людям добро, смог ли?

Последний поворот головы, последний взгляд сквозь стеклянную дверь пункта пограничного контроля. Остались позади нагретые солнцем бетонные плиты аэродрома. Над ними, поднимаясь шлейфами и растекаясь обманчивыми озерами, дрожит горячий воздух. Играет контурами, колеблется замерший на рулежке «Ил-76», чуть дальше – оранжевый топливозаправщик с раскрученными толстыми шлангами, готовое к вылету звено боевых самолетов на стоянке у капониров, линия гор, растворяющаяся в полуденном небе. Мираж. До конца последней войны Советского Союза оставалась одна тысяча и двадцать пять дней, до конца самого государства – немногим больше.

Тамбов.

Осень 1999 г. – январь 2006 г.