Панк-Рок: устная история
Шрифт:
Говоря это, я не имею в виду, что хотел стать Капитаном Чувственность. Я, блядь, ненавидел эту кличку. Моим избранным псевдонимом был Дуэйн Зенит! По ходу, Дуэйн Зенит немного пафосно, а? (Смеется.)
Рэт Скэбис:
Группа Кэптена была ничего так. Они немного жестоко обращались с Мопедом. У них был такой особый черный юмор. Кэптен и Дейв Берк кайфовали от Soft Machine и Орнетта Коулмана и, прихватив Джонни, играли несколько концертов, а потом вовсю глумились над ним.
Если ты был непопулярным в Фэйрфилд Холлс, тебя направляли на туалеты, работенка, которой постоянно удостаивался Кэптен. В чайной комнате было радио, которое мы слушали во время перерыва. Он присоединял его динамики к кассетному магнитофону и проигрывал записи с концерта, где Джонни Мопед пел «Johnny B. Goode».
Кэптен Сенсибл:
Мы играли в гараже барабанщика, где вообще не было никакой звукоизоляции. Соседям это весьма не нравилось, и мы перебрались в сад! Помню, как-то мы играли, и там оказались двое мальчишек, лет, наверное, по девять, и мы им дали по шесть пенсов, чтобы они стояли и слушали, а полицейский высунул свою башку из-за забора и заорал: «Очень хорошо! Тут у нас Битлз появились, дайте им по башке!» Первый концерт мы дали в Бригсток Армс. Там проходил конкурс талантов, и мы должны были исполнить две песни. После первой нас выкинули со сцены! (Смеется.)
На нас повлияли Soft Machine. У Soft Machine были странноватые тексты – одна из песен, очень меня удивившая, называлась «A Concise British Alphabet», и текст был такой: «Эй, би, си, ди, и, эф, джи, эйч, ай, джей…» Я подумал: «Это круто!» Повсюду развелось очень много песенок о мальчиках/девочках, а эта вещь продемонстрировала, что можно выбросить книгу правил на помойку. Панк-группы ничего такого не изобрели – на них повлияло то, что уже было до них. Soft Machine все правила нарушили, а это становится первым делом, когда ты начинаешь играть в панк-группе, посылай к чертям правила. Так что мы заставили Мопеда отсчитывать обратно от 20 перед тем как начать играть. К тому моменту, когда он дошел до нуля, зрители уже поглядывали на часы, а он пошел на минус. Минус 1, минус 2!
Весьма порочная паб-рок-сцена была хорошей почвой для будущего взрыва панка. Реагируя на звездную пыль глэма с Top Of The Pops и стадионный прог-рок, паб-рок вернул рок-н-ролл к его корням в таких лондонских местах, как Hope and Anchor, The Kensington, Cock Tavern, Lord Nelson и Tally Ho в Кентиш Таун. В 1972 году изначально костяк паб-рока составляли такие группы, как Bees Make Honey, Kilburn and the High Roads, Roogalator, Help Yourself, Clancy, Chilli Willi and the Red Hot Chili Peppers, Ace и Winkies, и они различались по стилевым направлениям. Впрочем, ключевые группы появились пару лет спустя и играли голый рок-н-ролл: Dr. Feelgood и Eddie and the Hot Rods – вот имена, появляющиеся в равной степени во всех свидетельствах ранних панк-фанов. Джо Страммер и его 101ers, а также Stranglers оттачивали свои зубы на паб-рок-сцене, впрочем, как и другие ключевые фигуры в панк-роке.
Уилко Джонсон:
После путешествия по Индии, я вернулся в Кэнви. Однажды я наткнулся на Ли Брилло и снова начал играть. Я знал, что у него есть группа, мы говорили об этом на улице, и он сказал мне, что у них ушел гитарист, а я подумал: «Ммм…» Мы вообще ничего не говорили по этому поводу, но чуть позже, тем же вечером, Спарко, бас-гитарист, пришел, постучал в мою дверь, и спросил: «Не хочешь присоединиться к группе?» И я говорю: «Ну, да». Я не играл и даже не думал о гитаре около пяти лет.
Мы организовали группу где-то в начале 1972 года. Нам нравилась музыка r'n'b, которая не была столь уж модной в то время, но мне понравилась сама идея, потому что это было той музыкой, которую я раньше играл. Мы отыграли несколько репетиций, и я сказал: «Мы похожи на Джонни Кидда и Пиратов». Весь мой стиль был основан на игре гитариста Пиратов, Мика Грина. Он был моим героем и главным вдохновителем. Когда я увидел их по телевизору в программе Thank You Lucky Star, то подумал: «Явно лид-гитарист не смог прийти. У них только один гитарист, и он явно не может играть все это», – потому что все звучало так, словно играют два гитариста. Потом я узнал, что у Мика Грина была такая знаменитая
У меня есть все би-сайды Джонни Кидда, и мы выучили их все. Одна из этих песен называлась «Dr. Feelgood», и Спарко как-то зашел ко мне и сказал, что было решено назвать группу Dr. Feelgood. Я сказал: «Раньше это название уже использовалось, но никто в Кэнви не узнает!»
Восемнадцать месяцев мы играли маленькие концерты в местных пабах. Мы разучили несколько поп-песенок, чтобы нам давали выступать, но я сказал: «На хер эту попсу, давайте играть ритм-энд-блюз» Всем эта мысль понравилась, и мы так и делали около года, пока нам кто-то не рассказал об этом паб-рок движении, которое происходило в Лондоне. Вот мы и поехали туда и подписались на концерты в нескольких клубах, начав с самого дна.
Хью Корнуэлл:
Я оказался в Лунде, заканчивал там аспирантуру. Лунд – это старый университетский городок, вроде шведского Оксбриджа, и там я и вписался в группу. Я познакомился с этими людьми по очереди. Первым был швед, работавший медбратом, Ханс Вармлинг, написавший сотни песен. Мы начали вместе тусоваться. Потом мы нашли двух отъявленных любителей пива, Гирта Годвина и Чикаго Майка, поэта и барабанщика. Ханс был самым креативным, и я тоже написал несколько песен, когда мы стали играть. Я начал курить траву с еще одним гитаристом, появившимся позже – это был Ян Кнутссон, который впоследствии стал играть на бас-гитаре в группе Johnny Sox.
Johnny Sox были весьма рокабильными, очень быстро играли. Две с половиной минутные песенки с текстами о поездках на товарных поездах и милых маленьких сестричках. Это был рок-н-ролл очень высокого напряжения, предшественник панка. Очень рок-н-ролльно, просто классно. Мы играли по району, и где бы мы ни выступали, нас очень хорошо принимали. Мы не выпустили ни одной пластинки, хотя у нас было 50 песен, и не сделали ни одного кавера. Только свои вещи.
Ханс ушел из Johnny Sox. Он просто не сошелся характерами с Гиртом, певцом. Так что я остался единственным гитаристом в группе – я тогда играл ритм. Гирт хотел, чтобы мы поехали в Штаты. Я сказал, что будет легче, поскольку мы без денег, добраться до Англии. В общем, в конце 1973 года мы приехали в Лондон, остальные жили в сквотах Кэмден Тауна, в Мейтленд Парк Роуд, в то время как я возобновил отношения с родителями. Я пошел встретиться с Полом Кеннерли, который в то время был менеджером Winkies и устраивал концерты групп в пабах Лондона. Я убедил Пола дать нам возможность выступить. На единственном концерте, который он пришел посмотреть, Гирт поругался с хозяином паба, и Пол приехал как раз, чтобы увидеть, как Гирт у паба размахивает над головой клепанным ремнем, а хозяин прикрывается стулом. Это нам не слишком помогло.
Несколько раз мы играли в Брекноке. Паб-рок-сцена переживала настоящий подъем: Dr. Feelgood, Eddie and the Hot Rods, Scarecrow, Kilburn and the High Roads, Ducks Deluxe, Brinsley Schwarz – на эти команды народ валом шел. Мы только начинали вращаться в этих кругах. Паб-рок-сцена была крайне важна, и Кеннерли устраивал группам концерты на этих площадках. The Winkies вскоре подписали контракт с лейблом.
Мик Джонс:
Winkies были на самом деле очень хорошей группой. Певца звали Филипп Рэмбоу. [45] Он был канадцем и переехал сюда. Они были очень похожи на Stones, и Гай Стивенс продюсировал их.
45
Один из немногих Мужиков с большой буквы на пре-панк-сцене. Его группа Winkies играла в пабах с глэмовым угаром, они короткий период времени выступали поддерживающим составом для ушедшего из Roxy Music Брайана Ино и записали альбом с продюсером Гаем Стивенсом перед тем, как рухнуть с небес обратно на землю. Среди его песен были такие, как «There's a Guy Works Down The Chip Shop Swears He's Elvis», которую он записал в соавторстве с Кирсти МакКолл.