Панкрат
Шрифт:
Шумилов сидел-сидел, глядя, как она собирает ветви, выбирая те, что посуше, и вдруг, как-то странно крякнув, поднялся со своего места и начал что-то делать со “сферой”, которую вынул из ящика с амуницией. Двумя выстрелами из “беретты” он пробил в ней отверстия и просунул в них кусок толстой железной проволоки. Получилось нечто вроде котелка.
— Вот тебе и пуленепробиваемая, — с мрачным удовлетворением произнес он, критически оглядывая творение рук своих. — Давай, Лиза, кухарь.
Он как-то сразу начал называть ее на русский манер, в то время как Панкрат и лейтенант предпочитали не звать ее никак.
Суворин сразу же, как только они все выбрались из вертолета, взял у Чепрагина две сигареты и отошел в сторону. Даже когда в импровизированном котле забулькала вода, а потом со стороны костра потянуло ароматом горячего, он не повернул головы. Сидел, продолжая курить, и машинально поглаживал цевье автомата, лежавшего у него на коленях.
— Панкрат, присоединяйся! — донесся до него голос Чепрагина. — Давай, пока не остыло.
Суворин еще раз вдохнул дразнящие запахи, летевшие с другой стороны поляны, и его желудок вдруг отозвался неприлично громким урчанием. Пересилив себя, он поднялся и подошел к костру, над которым висела “сфера”, полная дымящегося супа.
Взгляд невольно скользнул к Илзе, сидевшей, опустив глаза долу. Ее руки были сложены на коленях, ноги — подтянуты под себя. Тонкие, как у пианиста, длинные пальцы с короткими, но ухоженными ногтями… Вот, обратите внимание на указательный — он нажал пусковую скобу, когда Панкрат и Ирина шли по направлению к…
Ощутив внезапно, что и сержант, и лейтенант смотрят на него расширенными то ли от испуга, то ли от изумления глазами, Суворин опустил автомат и сел рядом с ними.
Варево оказалось вкусным — к концентрату вермишелевого супа Илза добавила разломанные на куски галеты и приправила какими-то специями. Но Панкрату кусок в горло не лез. Он никак не мог избавиться от ощущения, что за спиной у него стоит Ирина в залитом кровью халате.
Когда он смотрел на Илзу, это ощущение только усиливалось, и его рука, оставив ложку, сама тянулась к автомату.
— Вкусно, — похвалил Шумилов, украдкой бросая взгляд в сторону Суворина. — Как тебе, Панкрат?
Тот сначала ничего не ответил. Потом, глядя куда-то поверх головы Чепрагина, произнес:
— Ты когда-то спрашивал, как я оказался в Чечне. Хочешь, расскажу?
Лейтенант кивнул, несколько озадаченный таким резким поворотом темы (он, однако же, при смене курса даже виду не подал).
— Начну, пожалуй, с того, что я здесь уже не впервые…
Когда его рассказ подошел к своему логическому завершению, Илза словно уменьшилась в размерах под частыми и не слишком дружелюбными взглядами спецназовцев, без движения внимавших всем перипетиям, взлетам и падениям, поворотам и переворотам в истории Панкрата.
Суворин не мог видеть ее лицо — она прятала его в коленях.
— И вот я ее нашел, — его голос хлестнул плетью. — Вот она, здесь, рядом, а я не могу отомстить за свою погибшую невесту по той простой причине, что ни один из вас не умеет управляться с вертолетом…
Его речь была внезапно прервана очень громким стоном, донесшимся из кабины винтокрыла. Рашиду так и не сняли кляп, поэтому сейчас он мог общаться лишь с помощью нечленораздельных звуков различной высоты и протяжности.
— Ладно, много чести для нашей… — Панкрат запнулся, подыскивая слово. — К черту болтовню, в общем — пора браться за дело.
Он встал, даже не собираясь благодарить Илзу за еду, и оставил спецназовцев, заметно ошеломленных его рассказом, сидеть у догоревшего костра. Быстрым шагом он подошел к вертолету, забрался в салон и без особых церемоний, за ноги, вытащил из него Рашида Усманова. Освободив рот чеченца от кляпа, Суворин первым делом услышал выстраданную (чувствовалось!) мольбу:
— Слушай, отлить хочу… Ну, будь человеком, руки хоть развяжи.
Панкрат улыбнулся. По-доброму, мягко, от души.
— Чепрагин! — позвал. — Подай ноутбук, если тебе не трудно.
Не прошло и десяти секунд, как лейтенант возник рядом, держа в руках плоский чемоданчик, слегка деформированный с одной стороны.
— Отличная вещь, — Суворин погладил матово блестящий черный корпус. — Огромные нагрузки выдерживает. С горы в ущелье сорвался, в салоне джипа горел — и ничего…
Он включил компьютер и запустил операционную систему.
— Уцелел, — повторил он, глядя, как появляются на экране значки приложений. — Ты его искал, да? Почему-то мне кажется, что его.
Взгляд Рашида на мгновение полыхнул ненавистью, но он тут же опустил выдававшие его состояние глаза.
— Так вот, мне нужен пароль, — меланхолично произнес Панкрат, вынимая из кармана сигареты и закуривая. — Слово такое, которое откроет этот ларчик. А потом ты, — и он ткнул в грудь чеченца пальцем, — расскажешь мне, в какие игры “освободители” Ичкерии играют с российскими спецслужбами…
— Черта с два, — ответил Усманов, не дождавшись, когда Суворин закончит.
— Тогда писай, — равнодушно пожал плечами тот. — Ты же хотел облегчиться, не правда ли? Так давай, не снимая штанов. И твоя бывшая соратница наглядится, как такой красавец-мужчина…
Лицо кавказца исказилось.
— Сука! — выпалил он, багровея на глазах. — Да как ты вообще могла, сука? Эх, надо было мне тебя в свое время отдать солдатам, когда те просили!..
Он впился взглядом в сидевшую у костра Илзу. Так, словно хотел насквозь пронзить ее теми молниями, которые метал из своих антрацитовых глаз.
Но от этого занятия его тут же отвлекли более насущные нужды.
— Послушай, не позорь… — скривившись, как от зубной боли, просил он. — Хоть руки освободи… Суворин снова улыбнулся.
— Пароль, — вежливо потребовал он. — Иначе будешь делать пи-пи через тканевый фильтр. Штаны, то бишь.
Рашид застонал, сжимая бедра.
— Дай отлить сначала… — наконец выговорил он. Панкрат отрицательно покачал головой.
— Пароль. Утром — деньги, вечером — стулья. Последнюю цитату Усманов, конечно же, не понял, но требование Суворина уяснил четко.