Панкрат
Шрифт:
— Эврика! Я даже не буду их отрезать. Так поджарим… Илза у нас по кухонной части — спец, так что не подгорят, я думаю.
Рашид подтянул под себя ноги и оттолкнулся ими от земли, пытаясь на спине отползти подальше от Панкрата, склонившегося над ним, как хищная птица над перетрусившим кроликом.
— Я заставлю тебя сожрать себя самого, — тон Суворина и выражение его лица прекрасно соответствовали произносимым словам. — Буду срезать с тебя кожу полосками и варить… Кровь буду тебе выпускать понемногу — так, чтобы не умер. Ты у меня неделю умирать будешь…
В эти секунды он был почти что уверен, что именно так и сделает, и взвинчивал себя, добавляя все новые и новые подробности к описанию ожидающих Усманова страданий и пыток. С удивлением обнаружив у себя несомненный талант к пыточному делу, припоминая прочитанное, увиденное и услышанное когда-то. Панкрат продолжал живописать его возможные злоключения, перед которыми смерть действительно казалась избавлением, пока не услышал сдавленные горловые звуки у себя за спиной. Он резко обернулся с потемневшим от ярости лицом и искривленными губами и увидел, что Илзу рвет — она стояла на коленях у того самого дерева, о которое только что опиралась спиной, и, повернувшись к остальным спиной, избавлялась от только что съеденного завтрака.
Суворин ощутил нечто вроде мрачного удовлетворения.
— Подумал? — еще раз спросил он, снова развернувшись к лежавшему на спине, словно раздавленный жук, Рашиду.
Тот быстро закивал головой.
— И?..
— Я расскажу! — закричал главнокомандующий освободительной армии Ичкерии, брызжа слюной, будто базарная торговка. — Я все расскажу!
Панкрат довольно кивнул и выпрямился, проведя тыльной стороной ладони по лбу. “Интересно, — подумал он, — а если бы он не поддался, этот ублюдок? Смог бы я проделать все то, что только что ему наобещал?” Он тут же отбросил эту мысль, решив, что пустые домыслы ни к чему.
— Слушаю, — произнес Панкрат, садясь рядом с Усмановым на сырую с ночи землю. — Рассказывай, дорогой.
Чепрагин и ковыляющий Шумилов подобрались поближе и тоже присели. Покосившись на них, Суворин коротко скомандовал, обращаясь к лейтенанту:
— За дамочкой смотри… Головой отвечаешь. И не забудь — она снайпер.
Тот дернул губами, словно хотел что-то возразить, но послушно встал и направился туда, где Илза торопливо приводила себя в порядок.
— Сочетания букв и цифр — это коды, которыми Служба записывает номера банковских счетов в европейских банках, — быстро проговорил Рашид после того, как Суворин махнул рукой, приглашая его начать рассказ. — Один из номеров — код “почтового ящика” в хранилище того банка, где находятся необходимые подтверждающие документы…
— Что за документы? — быстро спросил Панкрат. — И что они подтверждают?
— Я скажу, скажу… — заторопился Рашид. — Дело в том, что недостаточно знать номер счета, чтобы снять с него деньги. Существуют различные способы ограничения доступа… Например, в некоторых банках специальные компьютеры сверяют голос клиента с образцом его речи, который записывается при открытии счета. Сверяют отпечатки пальцев, сетчатку, прочее… Все эти счета принадлежат частным лицам, гражданам европейских государств, и любой, кто хочет использовать их деньги, должен получить допуск… Мы получаем в одном из банков исходники — магнитофонные записи кодовых слов, имитаторы папиллярных узоров и прочее… Потом уже деньги снимаются со счетов или переводятся на другие счета для оплаты…
Суворин кивнул.
— Ну-ну, — протянул он. — И что же это вы оплачиваете?
Рашид судорожно сглотнул.
— Давай-давай, — приободрил его Панкрат. — Ничего нового ты мне не скажешь, просто хочу от тебя это услышать.
Усманов вдруг посмотрел на него — прямо в глаза, вызывающе. Видно, вспомнил про гордость горца.
— Оружие, — произнес он, словно в ледяную воду прыгнул. — Медикаменты для наших солдат.
— Хм-м… — Суворин недоверчиво покачал головой. — А счетами этими, значит, Служба занимается, да? То есть деньги на покупку оружия вам дает Россия, чтобы воевать было с кем? Так тебя понимать, дорогой?
Его голос звучал откровенно скептически, и Рашид весь вдруг как-то подобрался, словно слова Панкрата, полные недоверия к его, Усманова, рассказу, задели его за живое.
— Служба тоже кушать хочет, — прошипел он. — Я ничего наверняка не знаю. В вашем змеином гнезде сам шайтан голову свою рогатую сломит. Но предположить могу…
Суворин опять вытащил из-за ремня пистолет и рассеянно поигрывал им, вращая смертоносную игрушку на указательном пальце правой руки.
— Валяй, делись гипотезами, — великодушно позволил он.
Рашид глянул на него исподлобья — серьезно говорит или издевается.
— Валяй, я сказал, — развеял его сомнения Панкрат. — Слушаю внимательно.
— Есть люди, — начал Усманов. — очень богатые, которым не нравится ваш молодой президент. Их достаточно много в России, таких людей. Они дают нам деньги, позволяют нам доставлять в Россию и продавать наркотики. Чем дольше будет длиться война, которую президент обещал закончить как можно скорее, тем меньше будет у народа веры в слова президента. А лидер, не популярный среди своего народа, не имеет шансов… Главное, чтобы в фундаменте здания появилась трещина — потом всего-то делов, что расширить ее ломом. Например, начать очередную кампанию солдатских матерей, заплатить журналистам, которые сделают пару-тройку фильмов и расследований, сдать нескольких хапуг в “среднем звене”, приторговывающих под шумок оружием и наркотиками… Суворин тихо присвистнул.
— Складно излагаешь, — вроде как похвалил он полевого командира. — Учился где-нибудь? Усманов скривил губы в змеиной улыбке.
— Обижаешь, — ответил он с гордым видом. — Московский государственный, три курса на отделении экономических наук…
— А чего же ушел? — поинтересовался Панкрат. — Или выгнали?
— Ушел землю свою защищать, — напыщенно отозвался Рашид. — Земля позвала сына своего, Аллах путь указал…
— Ладно, не грузи, — перебил его Суворин. — Ты мне лучше вот на какой вопрос ответь: неужели вам денег от наркоты не хватает на то, чтобы оружие купить да лекарства? Что, чеченская мафия — самая бедная мафия в России?
Усманов сокрушенно покачал головой.
— Глупый ты, извини, — произнес он. — Если бы с наркоты жили, вооружались и солдатам платили, кто стал бы ваших генералов ради выкупа красть? Убивали бы их на месте, вот и все… Ваши “зеленые фуражки” нашу главную дорогу блокировали — ту, что через Аргунское ущелье. Завалили камнями, под прицел взяли, вертолеты летают, как мухи над падалью… Только и осталось, что по пешеходным тропам пробираться, с минимальным грузом на плечах. Много ты натаскаешь, думаешь? Совсем не так много, как тебе кажется”.