Паноптикум Города Пражского
Шрифт:
Стало тихо. Разумеется, все знали, только никто не хотел выдавать товарища. Пан советник смотрел на них и думал: "Не хотелось бы ошибиться, только из этих парней никто на убийцу не похож. Конечно, криминалист не имеет права так рассуждать и поддаваться самовнушению, да ведь есть же у меня глаза: здоровые простые парни, на танцульках подраться - это пожалуйста. Но разбить девке голову, а потом еще и задушить - не их рук дело".
Вдруг один поднял руку:
Я говорил.
Что вы?
– вздрогнул пан советник, внезапно выведенный из задумчивости.
Я
Все облегченно вздохнули. Да, Лойза единственный из всех добился у нее успеха. Не напрасно намывал он свои резиновые сапоги.
О чем вы с ней говорили? В котором часу?
– набросился на него стажер.
В котором часу, не знаю, сразу после спать пошел. А что говорил... То да се, обыкновенно. Прямо и сказал: как дознаюсь про ухажера из другой артели, от Лишки или от Янечека, так...
Вы ей угрожали?
– строго спросил молодой криминалист.
Я не угрожал. Только сказал, что убью.
Пан советник прищурился. Ну, наш молодой сотрудник может быть доволен. Получил неопровержимое доказательство, дабы молодца под замок. И так-таки сделает...
Почему вы угрожали?
– поспешно спросил он.
– В шутку?
Какие там шутки, взаправду, - ответил парень, упорно глядя вниз.
Да, молодец все выложил как на духу. Пан советник понял - его не переубедишь.
– Вы ее и убили!
– с мрачной уверенностью констатировал стажер.
Молодой плотогон поднял глаза и с удивлением спросил:
– А зачем? Она ведь ни с кем из других артелей не путалась. Вчера только наша артель здесь и была.
Остальные невнятным бормотанием одобрили его заявление.
Вы останетесь, мы еще потолкуем, - сказал стажер, остальных отпустил. Расходились малость растерянно. Один вернулся от самой двери:
Ежели, вашество, думаете что на Лойзу, дескать, убивец, лак напраслину на него возводите. Мы все да и другие такое же говорили... А она только хохотала.
Теперь уже не хохочет! Убита!
– крикнул в сердцах молодой сотрудник отдела особо важных преступлений.
– Дак чего уж... Кабы знать, кто убил, и виселица ни к чему. Сами бы все и уладили.
Повернулся к Лойзе, дружески махнул ему. И Лойза в ответ махнул.
– Увезите пана... пана Алоиза Вавру к нам в "четверку" для дальнейшего дознания, - приказал молодой криминалист полицейскому, тот вывел арестованного. Немного погодя он повернулся к пану советнику: - Теперь, когда получим еще и отпечатки - а их вот-вот дадут, - круг сузится. Мне кажется, это главное.
Возможно. Только вам бы надо разговорить старшого из их артели. Он-то уж наверняка всех знает лучше, чем нам представляется. Плотогоны - народ особый, вместе проводят дни и ночи, им все друг про друга известно, не то что людям в городе.
Старый Каговец пришел мрачный и насупленный. Уже прослышал, что Лойза брякнул лишнее. Ничего тут не попишешь - парень с панами полицейскими совсем говорить не умеет!
– Значит, милостивый пан, так: кабы бедная девка не померла, дак всем по заднице, и моим парням, да и ей тоже. С этим делом, прошу прощения, все просто: ежели сучка не хочет кобелю поддаться, дак убежит от него. А баба, она, насупротив, ластится к мужику. Мать честная, да разве ж то правильно? Я завсегда парням велел позвать барышню к нам в гости на танцульку, а после б, как следует, побились бы за нее, так и спокон веку заведено: кто дольше продержится, тот и провожать иди, ну а уж после, всем знамо, прямо то есть к алтарю. Потому как дорогу с танцев баба не может выдержать - в жизни так повелось. А парни нет и нет, она им что цветочек полевой, чтоб на сплаве не скучать. Вот и говорю: ремень да и выдрать хорошенько, чего же еще-то...
Стажер прервал Каговецевы рассуждения:
– А как вы думаете, этот Вавра... Каков характером? К насилию горазд?
Каговец задумался - такие слова мало что ему говорили - и продолжил на свой лад:
Дак когда снимется не под ток да плот-то развернет, оглянуться не успеешь, тогда сильно горазд... А ежели чего не по нему, так того нет... А вообще-то аккуратный парень.
А с девушкой ему повезло?
Ну про то не ведаю, только, кажись, ничего не было, ежели что, дак парни бы говорили, у нас все за одного. Да уж, кабы Лойза увел девку, все его поздравили бы, потому как никому не удалось ни из Лишковой артели, ни из других.
Я имею в виду, не находился ли Вавра с ней в близких отношениях?
В отношениях? Дак оно конечно, но чтоб грех какой, того не было.
На сем прения пришлось закончить, ибо молодой юрист уразумел: чтоб понять старого Каговеца, надо подыскать переводчика.
Вернувшись в свое четвертое отделение после предварительных допросов, молодой криминалист застал пана советника за тщательным изучением фотографий убитой. Пан советник выжидательно посмотрел на стажера. Само собой, ждет отчета. А что я, собственно, могу сказать?
– огорчился молодой человек.
Что-то не вижу воодушевления, - проронил советник.
Нету улик, пан советник. У меня все время такое чувство, что где-то допустил ошибку, хоть и сделал все возможное...
Всего вы не сделали, молодой человек, - задумчиво сказал советник и не спеша закурил.
– Вы сосредоточились на плотогонах. Все правильно, но этого мало. Около девушки крутились и другие. Я велел собрать внизу работников фирмы. Пан Бружек давненько уже с ними беседует, сходите взглянуть, не найдется ли чего для вас.
Не нашлось. Пан Бружек, покачав головой, незаметно дал понять, как обстоят дела. Служащий фирмы Рудольф Бруга показал, что вчерашнюю ночь провел дома, до того сидел в трактире, а с Лидушкой не виделся. Не обязательно же таскаться за ней по ночам, как плотовщики, увидеть ее можно в любое время и днем. В таком же духе изъяснялись остальные.
Настораживало одно. Брута проговорился, хорошо-де помнит, как Лойза Вавра всякий раз, когда сплавлялись в Прагу, не давал Лидушке проходу, чувствовал себя прямо-таки хозяином положения и не скрывал своих намерений во что бы то ни стало добиться девушки.