Паноптикум Города Пражского
Шрифт:
– Нынче эти меня меньше интересуют. Артель старого Каговеца знаете?
– Как не знать, сегодня он уже в Праге.
– Да, в Праге. А из них кто?
– Ну из этих-то первый Лойза. Вы его не видели.
– Лойза Вавра? А вот и видел, - засмеялся полицейский.
– Так он самый верный ее ухажер и есть.
– А девушка? У нее другого не было?
– Нет, про то ничего не могу сказать.
– Почему же она уехала в Прагу?
– Не иначе загордилась или еще что: вокруг нее все плотовщики да плотовщики, человека за день не увижу, жаловалась. Кто знает, как все вышло, может, и кто из этих перелетных пташек ее уговорил. У Диттриха устроилась, ежели слыхали, старая фирма, торговля деревом, самый первый
Все плотогоны по ней сохли...
– тихонько проворчал стажер и вздохнул.
Ничего нового он не узнал, утешало только то, что снова всплыло имя этого Вавры. Короче говоря, парню не отвертеться - судя по всему, был-таки ее возлюбленным.
А теперь, пан трактирщик, вопросик, только между нами, мужчинами. Как она держалась? Я имею в виду, всех отвергала или, наоборот, слишком много позволяла?
Ну по собственному опыту не могу сказать... Дядей прихожусь ей... А слышал, что веселая была. На то и дана была ей женская красота. И вот так все кончилось... Говорят, убили ее зверски.
– К сожалению... Вы не знаете, может, угрожал ей кто, она никого не боялась?
– Дак она вообще ничего не боялась. А грозиться многие грозились, один из-за нее хотел утопиться, другой ее обещал утопить. Ну такое говорится иногда, что ой-ёй.
– А Вавра?
– Так Вавра совсем шальной. Настоящий дикарь, он как-то подрался тут с одним из Яноушековой, господи боже, что было, теперь-то у меня справный трактир, а тогда не знал, куда провалиться, только бы их выпроводить восвояси. Само собой, все из-за нее.
– Мне понятно, пан трактирщик...
Было уже поздно, и хозяин предложил редкому гостю постелить наверху, в отдельной комнате, а пока что пусть закажет себе ужин. Гость заказал, а плотовщики пригласили его к себе за стол. Сначала объявили, попадись им тот убивец, кожу с него живьем спустят, а после какой-то парень со слезами на глазах затянул песенку, которую так любила Лидушка, песня звучала серьезно и грустно, и плотогоны все как один, когда пели, пропускали непристойные слова, которые в прежние времена орали особенно хлестко, если берегом шла женщина. Теперь эта песня величаво плыла над медленно текущей темной рекой, летела бесшумной ночной птицей.
Встань, дорогая, солнце сверкает, встань, дорогая, солнце сверкает, лодка готова, нас поджидает...
Когда молодой юрист проснулся, солнце и в самом деле сверкало, плотогоны ушли - еще ночью направили свои плоты по течению, а он помчался на поезд, чтобы вовремя поспеть в управление. Было прекрасное весеннее утро, ветер рябил темную воду, и у помощника ликовала душа.
Будни начались, как всегда, с заседания у начальства. Пана советника он застал за изучением протоколов - как только помощник почтительно вошел, хмурый советник передал акты ему. Ничего особенного, обычный протокол осмотра убитой. Профессиональный и обстоятельный протокол констатировал, что жертву сначала ударили тупым предметом по голове спереди (этот тупой предмет так и не обнаружен, потому, верно, старик и насупился), а после задушили. Далее подтверждалось: уже первая рана была смертельна, поэтому удушение шнуром (тесьмой, какая обычно имеется в каждом втором домашнем хозяйстве) - бессмысленная жестокость, в этом факте надо бы разобраться. Время смерти, вне сомнений, до полуночи, приблизительно от десяти до одиннадцати часов. На следующих допросах надо выяснить, в котором часу был с ней Вавра, и уточнить У Рудольфа Бруги, что означает его определение "припозднился". Впрочем, все это сущий пустяк...
Стажер вопросительно посмотрел на пана советника: тот продолжал хмуриться, даже помрачнел.
– Позовите пана Бружека, он тоже работал на месте преступления, - немного погодя приказал советник. Ничего хорошего его вид не сулил.
Не успел пан Бружек войти, советник сунул ему акт, подождал, пока тот прочитает. Пан Бружек недовольно тряхнул головой, а в заключение изрек:
– А, черт возьми!
– Ну вот, пожалуйста, и пан Бружек, забежавший этак на минутку, из прочитанного делает заключение: черт возьми, а вы меня убеждаете, будто все идет как по маслу. И в протоколе ничто не привлекло вашего внимания?
Молодой человек снова взял акт, уже не на шутку встревоженный, и прочел его.
– Вы имеете в виду заключение?
– спросил он тихо.
– Вот именно. Надеюсь, вам теперь ясно, что, во-первых, судебные врачи работают лучше всех, потому как обращают внимание абсолютно на все, а во-вторых, вы невнимательно читаете протоколы гораздо более важные, чем все ваши допросы. Врач в заключении написал два слова: virgo intacta. И что же это значит?
– Девица, - едва выдохнул помощник.
– Ну вот, а мы считали, что она сбивала с пути истинного всех плотогонов с Влтавы и впадающих во Влтаву рек, - вздохнул Бружек.
– Разумеется... это следует учесть, но, смею заметить, принципиально ситуация не меняется. И совсем невинную девушку можно убить. Пусть у Вавры с ней ничего не было и никого у нее не было, но ведь Вавра этого не знал, а потому и пригрозил убить, спутайся она с кем-нибудь. Да у нас теперь еще одним доводом больше, чтобы его как следует взять в оборот.
Пан Вацатко встал. Беспокойно заходил по кабинету:
– Вероятно, вы по-своему и правы. Но послушайте моего доброго совета. Не впивайтесь как клещ в одну версию, извините. Идейка вас осенила, и носитесь с ней как с писаной торбой, улики подгоняете к тому, что выдумали. Ежели со мной такое приключается - а известно, от ошибок, как от оспы, прививку не делают, - я с ходу говорю себе: стоп, братец, где-то тут оплошка вышла, раскручивай все сначала.
Пан Бружек предательски кивал головой и незаметно подмигивал молодому коллеге: дескать, эту тираду пана советника не следует принимать совсем уж всерьез.
– Пожалуй, прежде всего надо констатировать, - продолжал советник, - первая, смертельная рана, нанесенная в лоб, явно свидетельствует, что девушка преступника знала и не была настороже...
– Вот именно, как раз Вавру она и знала!
Я так и думал!
– воскликнул пан советник.
– Так и думал, что еще больше подозрений брошу на того, кто сидит у нас под замком! Наш стажер, кабы мог, так сегодня пополудни отправил бы его на виселицу и закрыл дело! Вы думаете, черт подери, девушка с ним одним знакомство вела?
А кто, кроме Вавры, способен из ревности убить девушку, с которой даже не спит?
– искренне удивился начинающий криминалист.
Советник подумал и значительно произнес:
– Вот-вот. Тут-то мы и подошли к сути! А из ревности ли совершено убийство?
Даже пан Бружек позабыл жестикулировать и удивленно присвистнул. Все возражения побоку - у шефа есть голова на плечах!
Представьте себе, господа, - уже миролюбивее продолжал пан советник.
– Меня все время сбивает с толку это удушение. Из ревности убивают не так. Хватают нож... Или топор... Но потерявшую сознание возлюбленную еще и удушить... концы с концами не сходятся!