Пансионат «Графские Развалины»
Шрифт:
– Это ваше присутствие мешает мне! – сказал он, – Мне дозволено видеть его, а не вам! Уходи, защитница! Хотя нет. Останьтесь. Просто отвернитесь! Отвернитесь от стены, я сказал!
Пожав плечами, Марида отвернулась. Саша последовал ее примеру. Впервые в жизни на ее душу снизошел покой. Она не боялась Путника больше. Пусть случится то, что должно случиться. Чему быть – того не миновать.
Время шло. Минуты убегали в бесконечность. Путник молча смотрел на пустую стену. Он не испытывал даже разочарования. Он знал, что не найдет того, что искал. Он шел неверной дорогой. Он не был достоин увидеть Слово. Он почувствовал, что даже радуется тому, что круг пуст. Что даст ему власть над миром? Она не принесет счастья. А сейчас в его душе воцарился покой, покой, означавший для него то самое счастье, которое он так долго искал. Внезапно он осознал красоту мира, который он так стремился разрушить, и понял, что сам был всего лишь его частью. Значимой, уникальной частью, цель которой – своим существованием поддерживать существование мира. Такова цель и остальных людей. Он – один из них. И его отец – один из них. Один из тех, кто сбился с дороги. Их тех, кто, как и он сам, долго шел неправильным путем. Жалость к отцу захлестнула его сердце.
– Если бы он был здесь сейчас, как знать, что бы я услышал? Скорее всего, отец давно раскаялся в содеянном, и лишь моя озлобленность мешала мне увидеть это!
Путник устало вздохнул. Он больше не хотел использовать Слово. Он не хотел изменить Вселенную. Он не хотел мстить отцу. Он простил.
Ровное сияние затопило его сердце. Его дорога закончилось. Он нашел то, что искал. Он обрел знание и покой.
Каменные цветы на стенах вспыхнули ярче.
– Продолжай, я слушаю! – сказала Марида.
Саша повернулся к ней.
– Да что тут продолжать… Ты все знаешь. То, что я чувствую к тебе, пришло раньше, чем я прочел это письмо. Раньше, чем ты стала моим другом. Раньше, чем мы встретились в пансионате. Раньше, чем мы встретились в школе. Раньше, чем мы родились.
Марида кивнула.
– Раньше, чем родились наши родители. Раньше, чем появилась Камилла. Раньше, чем родились другие люди. Раньше, чем появился наш мир.
– Этому нет названия. Нет причины. Нет объяснения. Просто, это есть. Об этом было написано в письме. Я всегда знал это. Просто не мог понять.
– Мы знали, но не осознавали, – повторила Марида. – Почему? Откуда это появилось? Что это?
Саша пожал плечами.
– Мы не сможем дать этому названия. Как не смог это сделать никто до нас. Мы можем лишь понять и почувствовать. В мире нет ничего важнее, вот все, что я знаю. Потому что, когда мы умрем, это останется, это будет существовать так же, как существовало до нашего рождения. И однажды мы встретимся снова.
– Как энергия и сознание… – сказала вдруг Марида, – Когда рождается новый человек, вспыхивает новая звезда, исчезает планета, ты думаешь, все это различно… Но на самом деле все это – один и тот же закон…
Саша с недоумением посмотрел на нее.
– Древний закон, по которому живет Вселенная, – повторяла Марида слова Карэна, которые сами возникали в ее сознании…
– О чем ты говоришь? – спросил он.
Марида не ответила. Недорисованная матрица вдруг выстроилась прямо перед ее глазами. Ее вторая диагональ была теперь отчетливо видна. То, чему не было названия, то, о чем говорило письмо, то, что она так долго пыталась найти, пробираясь сквозь длинную вереницу дней, было на этой диагонали.
Каменные цветы вспыхнули ярче. Путник почувствовал, что от яркого света больно глазам. А потом в каменном круге возникло Слово. Это был древний закон, по которому жила Вселенная. Его нельзя было увидеть, но можно было понять. Нельзя произнести, но можно – почувствовать. Путник замер. Удивительная простота, с которой был построен мир, поразила его. И самым удивительным было то, что он и раньше знал это, все, что он видел сейчас – находилось в его душе, там был огромный океан, огромная Вселенная, основанная на простейшем принципе, на коротком законе, совершенном и безупречном. Этот закон был Создателем. Он давал познавшему его всемогущество и безграничные возможности.
– Вот оно! Смотрите! Смотрите! – крикнул Путник, поворачиваясь к Мариде и Саше, – Вот оно, Слово! Смотрите скорее!
Он указывал на стену, пытаясь привлечь их внимание.
– Быстрее! Смотрите, пока оно не исчезло! – кричал он взволнованно.
Марида и Саша не слышали его.
Они смотрели в глаза друг другу и видели то же, что видел Путник в каменном круге с огненными цветами, к которому он шел так долго.
– Стена не единственное место, где можно прочесть Слово, – услышала Марида. – Его можно увидеть повсюду. Его можно увидеть в глазах другого человека. Нужно лишь научиться понимать.
Марида обернулась. С двух сторон от круга стояли Камилла и Ираклий. Они улыбались.
– Слову не нужны охранники, – продолжила Камилла. – Увидевший его, никогда не воспользуется возможностями, которые оно таит в себе. Ведь лишь достойный сможет увидеть его.
Глаза Саши, письмо влюбленного турка, матрица Мариды, круг на стене пансионата, рождение и смерть – все было проявлением одного и того же закона, который они все это время охраняли от самих себя.
Огненные цветы погасли. Камилла и Ираклий растворились в темноте лабиринта.
– Вы так ничего и не видели, – укоризненно сказал Путник. – Пойдемте. Здесь нам больше нечего делать.
Не отвечая, Саша и Марида последовали за ним. Вернувшись в пансионат, Марида достала свой дневник и улыбнулась.
На странице вместо грязных черновых набросков была кем-то нарисована аккуратная таблица, та самая, которую она видела в лабиринте. Только вместо непроизносимого Слова в диагонали получилось имя Саши.
Эпилог
На плато, расположенном высоко над морем, возвышается белое здание – пансионат «Графские Развалины». Беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что здание было недавно отремонтировано. Вдоль набережной прогуливаются туристы, остановившиеся погостить в пансионате. Они спускаются в деревню на морском берегу, чтобы посидеть в приморских ресторанах, послушать истории старожилов, которые рассказывают о высокой волне, подступившей однажды к берегу.
В самом пансионате воображение гостей поражает роскошь и тонкий вкус, с которым оформлены интерьеры здания, те, кто бывали здесь раньше, говорят, что пансионат стал еще лучше, чем был когда-то. В «Графских Развалинах» много приветливых сотрудников. Хозяева пансионата, супружеская пара – Марида и Александр – сами следят за всем, что происходит в его стенах. В том числе и за тем, что остается вне поля зрения гостей.
Никто из гостей не знает, например, что каждую ночь ровно в двенадцать, в холл спускается мужчина. Он берет книгу, заранее оставленную для него Маридой, и садится в кресло. Через несколько часов появляется прекрасная женщина, равной по красоте которой нет на земле.