Пансионат «Графские Развалины»
Шрифт:
Позади процессии людей, тянулась длинная вереница призраков. Они сочувствовали своим братьям, живущим в другом мире.
– Раньше было так весело, – тихо сказала Натали, когда могилы были закопаны, – Что с нами стало теперь?
– Помнишь, как ты не любила Кейт? – спросил Мэтт.
– Она дважды спасла меня, она была замечательной, – тихо ответила Марида. – И Егор. Он медленно привыкал, но я никогда не видела человека более справедливого. Никого, кто был бы лучшим товарищем, чем он.
Мэтт помолчал, ветер трепал его светлые волосы.
– Вспомни, Рико, Эжени, Денис, Стейси – где они все сейчас?
Марида грустно улыбнулась.
– Они уехали вовремя, – сказала она. – Денис звонил мне. Он хотел вернуться. Я сказала, что это лишнее. Все равно пансионата уже нет.
На следующий день к дверям «Графских Развалин» подъехал небольшой автобус. Внизу в холле собрались отъезжающие и провожающие.
Марида пожала руки Карлитосу и Фрэнки, главным шутникам пансионата. Они больше не шутили и не смеялись. Потом она простилась с новенькими и подошла к Натали. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, затем Марида крепко обняла свою маленькую подругу.
– Прощай, сестричка, – сказала она. – Береги Матвея.
Слезы выступили на глазах Натали, и она осторожно их вытерла, рискуя размазать тушь. Марида обняла Мэтта.
– Мой последний друг покидает меня, – сказала она.
– Прощай, брат, – ответил он. – Будь сильной – и ты победишь, я знаю.
Марида сердечно обняла Эндрю и остановилась напротив Хельги. Они молча смотрели друг другу в глаза.
– Может, мне все-таки остаться с тобой? – спросила, наконец, Хельга.
Марида покачала головой.
– Уезжай. Мне будет спокойнее. Я ведь не одна. Со мной мой муж. И Карэн. Вместе мы справимся.
Хельга обняла Мариду.
– Ты – лучшее, что было в моей жизни, – сказала она.
– Я знаю, – ответила Марида. – И я всегда буду помнить тебя.
Они стояли, обнявшись.
– Все уже в автобусе, иди, – Марида сделала шаг назад. – Уходи. Найди свое место в новой жизни. А мое место – здесь. Будь счастлива!
Хельга грустно улыбнулась.
Через несколько минут автобус скрылся за поворотом. Марида обняла Ираклия и улыбнулась Карэну.
– Никогда еще здесь не было так тихо! – пошутила она.
Карэн остался серьезен.
– Ты такая сильная, – сказал он, помолчав, – Ты и одна смогла бы справиться с Путником!
– Так уезжайте! – сказала Марида. Карэн покачал головой.
– Теперь я управляющий несуществующим пансионатом! – заметил он.
Марида повернулась к мужу.
– Ну что, пошли домой? – сказала она.
Тот молча кивнул, ничего не ответив. Они направились к основному зданию, единственному уцелевшему после волны.
Марида приготовила ужин, Карэн растопил камин. Они поужинала в молчании, а потом разошлись по своим комнатам.
Когда Марида уже собиралась лечь спать, Ираклий вдруг неожиданно произнес:
– Может, тебе следует лечь в другой комнате?
Марида удивленно поднялась.
– В чем дело? – спросила она.
Он мялся, словно не хотел говорить, но потом, наконец, ответил:
– Я что-то неважно себя чувствую.
Марида подскочила, как если бы ее ужалила ядовитая змея.
Ираклий, который ни разу ни на что не жаловался, ни разу за долгие годы, что она знала его, говорил, что плохо себя чувствует! Значит, он сильно болен, иначе он не стал бы и говорить об этом!
Ираклий снял рубашку и лег в кровать. Марида дотронулась рукой до его лба. Пока жара нет, может, он просто переволновался, может быть, похороны так подействовали на него? Она села рядом.
– Если с тобой что-то случится, я не знаю, я не смогу дальше жить, – сказала она.
– Что значит, если? – мрачно сказал Ираклий, – Ты видела кого-то, кто поправился после этой болезни? Конечно, случится! А ты должна жить дальше. Жить и выполнять свою миссию. Ты уже и так упустила скрипку!
Марида молчала. Этот человек знал любовь, знал то, чего не знала она. Он поехал на поиски талантливой ученицы, а нашел бездарность, растратившую свои способности, на сочинение заказных мелодий, но и тогда он не покинул ее. Волна разрушила пансионат, болезнь унесла жизни ее друзей, другие уехали. А он все еще был с ней. И не покинет ее, пока не окончится его земная жизнь. Словно угадав ее мысли, Ираклий улыбнулся.
– После смерти, думаешь, я оставлю тебя? Как бы не так! Я стану одним из местных призраков, буду, как и раньше спускаться в полночь в холл и читать книгу… Оставляй ее для меня и не забывай менять, когда я прочту.
Марида улыбнулась в ответ.
– Нет, Ираклий, – сказала она, – Ты должен жить. Ради меня, ради своей любви ко мне ты должен жить!
– Я слишком долго любил тебя, – сказал он. – Я устал. Устал ждать, когда ты, наконец, заметишь меня.
– Это неправда! – возразила Марида. – Я всегда любила тебя. С детства. Просто… Просто это была другая любовь… Ведь у любви разные проявления…
– Знаю, знаю, чувства разные, а слово одно! Как беден наш язык! Где найти то слово, которое можно записать по диагонали матрицы! Где найти слово, которое выражает то чувство, о котором писал влюбленный турок!
Марида посмотрела на него с изумлением.
– Ты что, читал мой дневник? – спросила она.
Он кивнул.
– А как иначе я должен был узнавать о том, что тревожит мою жену? Ты ведь никогда не рассказывала мне. Из дневника я узнал о предсказании. О том, что твой друг Саша стал союзником.
– Почему ты никому не рассказал?
– Потому что в этом ты разбираешься лучше. И раз ты решила молчать, значит, так было нужно.
Марида грустно вздохнула.
– Это не так. Нужно было сказать. Смотри, чем это обернулось!
Она помолчала, потом продолжила.
– Я всегда была такой. Сначала я отдала деньги Эллы Максу. Это привело меня в пансионат. Потом я несколько раз выгораживала своих друзей, рискуя работой. Я всегда была такой. И, наконец, я встала на защиту Саши. Только на этот раз Бог меня не простил.