Папина дочка
Шрифт:
Рука под коленку, смена угла, и Маша застонала громче.
Алекс знал, что долго ему не выдержать — не сейчас, не после пары месяцев воздержания, не с ней. Но так хотелось продлить этот восторг обладания и бесконечно продолжать древние, как мир, движения.
Хоть бы продержаться ещё немного, чтобы смотреть на её грудь, вздымающуюся при каждом рывке внутрь, на губы, раскрытые в полустоне-полукрике, на волосы, разметавшиеся по подушке, и слушать бесконечное:
— Але-екс!
Он хотел,
Беляев зарычал. Сделав ещё несколько сильных движений, он вытащил член и излился на плоский, подрагивающий живот Маши Рукой он довёл девушку до пика, с удовольствием выслушав восторженный вскрик, и только после этого позволил себе расслабиться и откинуться на подушку.
Они лежали, восстанавливая дыхание, и молчали, поглаживая друг другу ладони и пальцы. Слова были не нужны, всё было уже сказано. Осталось только шумно дышать и наслаждаться тишиной.
Глава 14
— Алекс, — заговорила Маша, спустя пятнадцать минут после того, как они приняли душ и лежали в темноте.
Он повернулся к ней, показывая, что готов внимательно слушать, положив при этом руку на изгиб талии. Рукой нащупал и зажёг прикроватную лампу. От её света на их телах тени перемежались с золотистым оттенком, создавая поистине волшебный контраст.
— Тебе снятся сны? — спросила она шепотом.
— О нас? — насмешливо ответил он вопросом на вопрос.
— О прошлом, о том, кем мы были до.
Алекс замер, улыбнулся и вдруг накрыл тело Маша, вглядываясь ей в глаза.
— Я давно хотел тебя спросить, но боялся, что ты примешь меня за психа. Мне эти сны лет с одиннадцати снятся, и всегда в них — ты. То есть сначала я не понимал, что это ты, но быстро догадался.
— Аналогично. Я бы никогда о тебе плохо не подумала. А что в твоих снах? Там была огромная змея?
— Да, и психованный волшебник, и пауки размером с дом, и преступники в мантиях, и главное, там была…
— Магия, — произнесли они в унисон.
Алекс повернулся на бок, накрывая их покрывалом, поцеловал и принялся пересказывать всё, что помнил. Маша дополняла.
Они ещё долго разговаривали о том, чем их сны различались и в чём были похожи. Впрочем, к самому утру они не забыли ещё раз заняться любовью и уже засыпали, когда во входную дверь громко забарабанили.
Алекс решил не открывать. Он никого не ждал. И даже заснул, если бы не злой мужской голос.
— Маша, я знаю, что ты там. Выходи!
Она резко подскочила и стала быстро одеваться. Настойчивый стук не прекращался.
— Боже! Это папа! — испуганно зашептала она, пытаясь застегнуть бюстгальтер. — Он убьёт меня! Я даже не предупредила никого. О чём я только
— О нас, конечно. Успокойся. Тебе восемнадцать, — спокойно напомнил Алекс и помог ей натянуть платье. — Если он знал, где ты, тем более волноваться нечего.
— Он не знает о тебе, — взвинченно сказала она и остановилась с одной туфлей в руке. Потом виновато взглянула в его ошеломлённое лицо. — Извини.
— Оу, ну, это многое объясняет. — Она ни разу не приглашала его домой. — Наверное, пора представиться?
С этими словами он натянул джинсы, закинул футболку на плечо и повел Машу вниз, крепко держа её за руку.
Маша вдруг натуральным образом чертыхнулась, поймав ироничный взгляд Алекса. Она совершенно забыла, что через несколько дней нужно отправляться на учёбу. А ведь она даже не поговорила с родителями!
— Маша! Я сейчас сломаю эту дверь! — забарабанил в дверь Григорий.
— Не стоит, — насмешливо проговорил Алекс, открывая двери. — Не уверен, что найду такую же. Как ты там говорила, архитектора звали? Маша?
Отец Маши стоял с бледным лицом и переводил взгляд с дочери, волосы которой растрепались, на полуобнажённого Алекса. Он сжал кулаки, прикрыл глаза, пытаясь сдержать с гнев.
— Здравствуйте! — Алекс протянул ему руку. — Я — Александр Беляев, парень Маши. Может быть, зайдёте? А то народ уже смотрит.
И правда, прохожие стали с присущим всем людям любопытством поворачивать головы на громкие голоса. Тем более что крыльцо было как раз напротив восходящего солнца, высвечивая драматическую сцену подобно театральному прожектору.
— Маша, — процедил Григорий, сквозь стиснутые зубы. Руки парню он так и не подал. — Иди и сядь в машину.
— Но, папа… — нахмурилась она.
— Быстро, я сказал! Не доводи до греха! Я не знаю, что с тобой происходит. Ты даже не сказала, где находишься, не позвонила! Я не так тебя воспитывал! Ты хоть представляешь, что пережила твоя мать?! Я?! — Маша виновато опустила глаза. — Иди в машину!
Алекс ненадолго задержал её руку в своей и посмотрел в глаза, словно говоря, что они скоро увидятся, несмотря ни на что.
Она сбежала по ветхой лестнице и уселась на заднее сиденье в серый блестящий минивэн.
— Если я узнаю, что ты, щенок, применил хоть каплю силы или удерживал её…
Алекс молчал, понимая, что отец Маши по-своему прав. Им действительно стоило предупредить родителей, но и унижать он себя не даст. С него в детстве было достаточно.
— Я вернусь и разнесу твою развалину по кусочкам! — прорычал Григорий..
— Милости просим, — как можно вежливее ответил Алекс.
— Не приближайся к моей дочери! Ты ей не ровня! — сказал мужчина и развернулся, собираясь уйти.