Папина Незабудка
Шрифт:
– Мы можем долго перепираться с вами по телефону, Тимофей Иванович. Но ради светлой памяти Ульяны, давайте встретимся и поговорим.
– Когда и где?
– В ближайшее воскресенье. В Москве. Я буду ждать вас в три часа дня в своем офисе. Адрес вы знаете.
Выругавшись про себя, отвечаю железное:
– Буду.
Глава 32. Прощание
Тимофей
Дверь
Ключи звякнули в прихожей.
– Тим, ты уже дома? – судя по голосу, Сова была в отличном расположении духа. Оттого я чувствовал себя паршивее. Вынужден его испортить… Или?
– Сладкий, чего молчишь? – шуршала плащом она, дожидаясь от меня ответа.
Сил не хватало подняться. Так и сидел, словно прибитый к креслу.
Изнутри вырывает мучительный вздох.
Обхватываю пальцами переносицу, сжимаю, прикрыв на мгновение глаза.
– Да, я здесь, - достаточно громко осведомляю я и тихо-тихо выдыхаю: - маленькая…
Упираясь ладонями о косяк, в зал заглядывает Вика.
Улыбается, будто счастья у нее поверх макушки. Хотя так и есть. Ей сейчас вообще меня будет трудно понять.
– Привет, - она уже переходит на умопомрачительный шепот, - я сейчас умоюсь и приду к тебе.
Нахожу в себе силы моргнуть.
Чувствую себя последней сукой, которой вот-вот придется пройтись по клумбе белых цветов.
После звонка начальника Ульяны я мог общаться с Викой исключительно по смс. Написал, чтобы мы сегодня ночевали у нее. Ничего не заподозрив, она согласилась.
Вика убегает в ванную комнату.
Пока ее нет, поднимаюсь. Стягиваю пиджак. Избавляюсь от галстука. Находясь в секундной прострации, расстегиваю манжеты, подворачиваю рукава. Даю свободу двум верхним пуговицам рубашки. Как просто тело плюхаюсь обратно в кресло.
Кошусь в дальний угол комнаты. Вася все понимает и даже не пытается влезть своей наглой и красивой мордой в нашу историю. Спасибо, дружище! Спрыгивает на пол и валит в комнату хозяйки. И за это спасибо. Без свидетелей немного легче.
Вика впорхнула в комнату и тут же приземлилась ко мне на колени. Ее руки ненавязчиво обнимают мою шею.
– Ремонт закончится через две недели, - сияющей улыбкой одаривает она. – Не хочу праздновать новоселье в мае. Давай в конце апреля? Хоть в самый в последний день, но в апреле, ладно?
Она совсем на чуть-чуть прижимается своей щекой к моей щеке, словно маленькая наивная девочка, отнимает ее и в поисках ответа вглядывается в мои глаза.
– Что с тобой?
Мои ладони на ее стане, улавливают некое напряжение. Тянуть больше нельзя.
Вдох.
– Вика, я завтра лечу в Москву.
– В смысле? – она настороженно прищуривается.
– Позвонил начальник Ульяны. Он хочется встретиться.
Печать
– Я не понимаю, что происходит?
– ослабшим голосом недоумевает она.
Опускает ноги на пол. Поднимается. Отходит в сторону. И в нескрываемой задумчивости обнимает себя за плечи.
– Зачем ехать? Я не понимаю… - она обхватывает ладонями уже виски.
– Вика. Дорогая, - тщетно пытаюсь подобрать слова, – у Саломатина есть информация для меня…
– Меня не интересует, у кого что там есть! – жестко чеканит Савельева, стоя ко мне спиной.
– Тогда просто отпусти меня на пару дней.
Она оборачивается и изумленно вскидывает брови.
– Да лети, куда ты хочешь! – нарочито грубо напутствует.
Вижу, что ее охватывает гнев и обида. Быстро перебирая ногами, устремляется в спальню. Опять!
– Вика!
Срываюсь с места и успеваю.
– Чего ты дуешься? – останавливаю ее.
– Я дуюсь? – открыто усмехается. – Ты о чем? Отпусти меня, - она пытается сбросить со своих плеч мои руки, - и поезжай домой. Тим! – с напряжением и со слезами в голосе добавляет мое имя.
Не хочу с ней ругаться. Прижимаю ее к двери спальни и целую.
– Я не мирюсь с помощью близости, - язвой шепчет она, стоит мне завершить поцелуй.
– А мы и не ссорились. Я всего лишь сказал тебе, что лечу в Москву на два дня. Ты ответила: «Конечно, любимый, поезжай! Хрен с тобой, все равно ты ко мне вернешься!» - коверкая голос под женский произношу я.
Вике мало удавалось сдерживать смех.
– Идиот! – уже без обид произносит, роняя голову мне на плечо и небольно ударяя меня кулачком в спину.
– Вика, я люблю тебя, - признаюсь, заключая ее в примирительные объятия.
– Правда?
– Правда.
– Это ты сейчас так говоришь, чтобы отпустила… Хотя, я тебя здесь не привязывала…
– Хочешь, останусь? Никуда не поеду? – спрашиваю всерьез.
– Тогда останется знак вопроса. И ты никогда не узнаешь, что за ним скрывается. Поезжай, Тим.
На душе было неспокойно, когда я оказался в приемной Саломатина.
Секретарша не отрывалась от монитора, а ее пальцы, удивительно тонкие и бледные, энергично гуляли по клавишам.
Запрокидываю голову и гляжу в потолок. Минут десять жду этого…
Нетерпеливо выпускаю воздух из легких.
Телефон внутренней связи оживает. Секретарша на автомате подхватывает трубку.