Para Bellum
Шрифт:
Лена прыснула и, не сдержавшись, звонко захохотала. Окружающие дружно обернулись в недоумении. Чтобы кто-то от души веселился, разговаривая с Хозяином, такого никто не мог припомнить.
Гости старались быстрее допить бокалы и рюмки, проглотить недопережёванные куски и начали придвигаться к Хозяину, девчонке, которую вождь галантно вёл под руку, и никому не известному высокому военному. Вскоре образовался единый круг, центром которого был Сталин.
– Любовь Петровна, – позвал он. – Где вы? Хочу представить нашу
Мужчины расступились, пропуская крепкую блондинку, обтянутую белым французским костюмом, в белых же перчатках и туфельках. Лицо её было знакомо каждому человеку в СССР. Только сейчас оно было злым и высокомерным.
– Знакомьтесь, Любовь Петровна, – улыбнулся Хозяин, не обращая внимания на настроение Орловой. – Ваша поклонница, как вся наша страна.
Кинодива бесцеремонно осмотрела девушку с головы до ног, протянула руку в перчатке и спросила:
– Актриска?
– Нет, филолог.
Звезда музыкальных комедий смягчилась.
– Для тебя это правильно. – Тут же она повернулась к Генеральному секретарю. – Товарищ Сталин, поглядите: донашиваю последнюю пару перчаток.
– И что? – усмехнулся Иосиф Виссарионович.
– Надо снова ехать в Париж. А так хочется во Внуково.
– Вы же знаете, Любовь Петровна, вам я ни в чем не могу отказать. Собирайтесь, я распоряжусь.
Маркову показалось, что в задних рядах гостей он различил фигуру Поскрёбышева, записывающего что-то в блокнот.
К Орловой пробился высокий голубоглазый блондин.
– Иосиф Виссарионович, нельзя отпускать такую красавицу в Париж без сопровождения. Похитят, как Юпитер Европу, – сказал он, лучезарно улыбаясь.
– А конвоиром будешь ты? – жёстко уточнил вождь.
– Ну, почему же конвоиром, я всё-таки муж.
– Всё-таки муж, – согласился Сталин. – Муж при жене. Любочка, он вас не обижает? – обратился Генеральный секретарь к Орловой.
– Нет, – ответила дива.
– Смотри, Гришка, – предупредил Хозяин, – обидишь Любовь Петровну, повесим.
– За что? – Александров попытался обратить неприятный диалог в шутку.
– За шею, – очень серьёзно произнёс Сталин, подхватил за острый локоток Лену и двинулся вперёд, прямо на сгрудившихся гостей. Те послушно раздались в стороны.
Вождь подвёл девчонку к фуршетному столу, обернувшись, поискал глазами отставшего Маркова.
– Сергей Петрович, не думайте, будто я пытаюсь похитить вашу девушку. Как Юпитер Европу, – саркастически процитировал он. – Хотя… Мне бы лет двадцать долой, тогда мы с вами посоперничали бы. А вы поешьте, – предложил он Ленке. – А то станете говорить, что товарищ Сталин даже не покормил гостью.
Вождь взял бутылку «Греми», пару бокалов, наполнил их до половины, протянул один Маркову.
– Девушке мы предложим что-либо
Студентка пожала плечами. Молодой человек в чёрном костюме уже схватил высокий хрустальный стакан и бутылку с вином.
– Отдайте, – поморщился Иосиф Виссарионович, собственноручно налил вино в сосуд, протянул Лене. Взял тарелку, положил на неё бутерброды с красной и чёрной икрой, сделал знак, и тот же молодой человек подал блюдо со строганиной. Хозяин серебряной ложкой подцепил несколько кусков на фарфоровую тарелочку. – Настоятельно рекомендую. Удивительно вкусная штука.
Девушка послушно попробовала, приподняла бровь.
– Потрясающе. Ничего похожего я в жизни не ела.
Сталин довольно улыбнулся. Он чокнулся с Марковым, пригубил коньяк и поставил бокал на стол.
– А вы, генерал, до дна. Как положено офицеру.
Марков впервые за последние двадцать лет услышал это слово, произнесённое рядовым тоном, без идеологического оттенка. Послушно выпил, как минеральную воду.
Краем глаза Сергей видел, как ловко и изящно обращалась девушка со столовыми приборами. Она не уступала самой Орловой. Но та – представительница одного из двенадцати древнейших дворянских родов России. А Лена?
– Почему нет музыки? – громко воскликнул Хозяин. Квартет послушно заиграл вальс «Сказки Венского леса». В центре зала человек невысокого роста подхватил Орлову, и пара закружилась, заставляя остальных гостей отпрянуть к стенам.
– Смотри, что Серёжа выделывает, – услышал Марков встревоженный женский голос. Это сказала настоящая русская красавица, стоявшая рядом. Круглое доброе лицо обрамлено короной из кос, высокая грудь, широкие бёдра. Такая и коня на скаку остановит, и из огня спасёт.
Она обращалась к лысоватому мужчине, похожему на Кощея Бессмертного.
– С его-то аритмией…
– А что, у Сергея Михайловича больное сердце? – вмешался Сталин.
– После Мексики возникли проблемы, Иосиф Виссарионович, – объяснил «Кощей».
– Скорее, всё началось с Берлина, – добавила красавица.
Серёжа, о котором шла речь, был склонен к полноте. Над огромным лбом вились рыжие непокорные волосы. Единственный из штатских он был одет не в чёрный, а светло-серый мешковатый костюм. И похож был на рыжего клоуна в цирке.
Любовь Орлова много лет занималась хореографией. Но в этот раз она едва успевала достойно отреагировать на неожиданные антраша «рыжего». А в конце он отпустил Любовь Петровну и «выдал» такой батман, что от зависти заплакала бы «Мариинка».
Под всеобщие аплодисменты Сергей подошёл к столу, тяжело опёрся на него и сказал прерывающимся голосом:
– Смотри, что выделывает проклятое сердце.
Красавица обняла «клоуна» за плечи.
– Серёжа, может, врача?
– Лучше плесни коньячку на донышко.