Пара для дикого альфы
Шрифт:
Наверное, кто-то или что-то ожесточило его. Ведь не может мужчина быть таким бездушным всю жизнь! Стало жгуче интересно, что с ним случилось. Ладно, какая разница.
Снова вздохнув, я вынула из коробки принесенное им платье и натянула на себя. Помедлила, прежде чем шагнуть к зеркалу. Нервно оглянулась на дверь. Но Штейн уже сделал свое черное дело и повторно появляться не собирался.
Затем я взглянула на свое отражение и замерла.
Платье облегало высокую грудь и тонкую талию, как вторая кожа, а складки юбки сами собой красиво легли на бедра. Оно достигало колен. Ноги казались поистине точеными, хотя я даже не встала на каблуки. Ложбинка между грудей соблазнительно виднелась в заостренном
Я прерывисто выдохнула. И ведь придется идти на торжественный ужин в честь помолвки именно в этом! У меня больше не будет времени выбрать новое платье. Да и Эрген не позволит тратиться, особенно когда узнает, как погибло предыдущее. Стало противно от мысли, что придется ему объяснять. Ладно, это только первый шаг на пути моего унижения. Нужно привыкать.
В вечер помолвки я с удивлением увидела, что прижимистый братец не поскупился на организацию праздника. Огромную гостиную очистили от лишней мебели, теперь в ней стояло несколько столиков для напитков, а все немалое пространство было отведено для танцев и общения гостей. Торжественный ужин должны были подавать в столовой. Заглянув туда, я обнаружила, что мое место и место Штейна находятся рядом. Об этом свидетельствовали украшенные лентами стулья, на которых кто-то уже предусмотрительно прикрепил таблички с именами. О, черт! Неужели мне придется весь вечер сидеть рядом с этим мужчиной, который так унизил меня? И еще улыбаться гостям и делать счастливый вид, чтобы никто не догадался, какой кровью мне далось это согласие?
Из коридора выглянул Эрген, смерил меня придирчивым взглядом и кивнул.
— Отлично. Ты разве это платье покупала? Хотя неважно. Иди сюда, сейчас будешь встречать гостей.
Прекрасно. Он что, собирается сделать из меня швейцара? Я покорно поплелась следом, не глядя свернула… и врезалась в мощную мужскую грудь.
Вскинула глаза и похолодела. Это был Райан Штейн. Этот человек меня что, преследует? Глупый вопрос, учитывая, что он должен стать моим мужем… Я огляделась. Мы стояли в небольшой проходной комнатке, за которой начинался коридор к черному ходу.
— Прости, Штейн, но вы с ней хозяева вечера, — подал голос Эрген. Он довольно ухмылялся. — Можешь налить себе водки в бокал для шампанского, чтобы наша краля показалась тебе красоткой.
Я задохнулась от бессильной злобы. Нет, нужно же быть таким… таким бессовестным ублюдком! Незаконнорожденная — я, а ублюдок — именно Эрген. Как он смеет надо мной насмехаться, постыдился бы хоть своего будущего делового партнера!
Если бы Штейн ответил дебильным гоготом, я бы не выдержала и тут же сбежала. Лучше пошла бы на панель, чтобы заработать денег для Филла. Над шлюхами клиенты хотя бы не насмехаются, им не до того. Однако он сверкнул на Эргена своими красивыми синими глазами и спокойно ответил:
— Я сам разберусь, что мне делать. И да… наверное, тебе тогда приходилось пить не просыхая, чтобы ублажать твою красотку Эллали, сочувствую.
Эллали. Эта дамочка была в нашем городе матерью-попечительницей, то есть главой местного клана суккубов. Фигуристая, с огромной грудью, сексуально надутыми губами, всегда одетая в нечто обтягивающее и демонстрирующее все прелести. Эрген спелся с ней и они вместе еще недавно правили какими-то компаниями. Надо же, я и не подозревала, что такие, как она, могут не нравиться мужчинам, особенно таким, как Штейн. От удивления
Хотя глупый вопрос. Просто не хочет, чтобы кто-то трогал его собственность. Он ведь считает меня своей собственностью. Любому будет неприятно, когда смеются над его машиной, домом… или женой.
— Пошел ты, — бросил Эрген и вылетел за дверь. Я повторно изумилась. Чтобы мой братец не полез в драку за нанесенное оскорбление? Наверное, он сильно боится этого дикаря. Да, дикарь… Я не сразу осознала, что осталась с ним наедине. А когда поняла, то непроизвольно отшатнулась. От него это не укрылось. Яркие полные губы тронула невеселая усмешка.
— Пойдем, — только и сказал он.
В ярко освещенном холле, держа в руке бокал шампанского, я почувствовала себя спокойнее. Здесь было тепло, но заходящие гости каждый раз, открывая дверь, впускали клубы морозного воздуха. На улице сильно похолодало, все-таки зима уже дышала в лицо. Жених крепко держал меня под локоть, а я старалась не смотреть на него. Но все-таки иногда украдкой косилась, разглядывая его синие глаза, бессовестно красивые, его мужественный подбородок и скульптурный профиль.
А еще я замечала, как его разглядывают гости. На их лицах явственно читалось пренебрежение и некая досада. Им словно было до ужаса неприятно, что какой-то выскочка занял настолько высокое положение и добился столь многого, что сам глава Драгена готов заключить с ним союз. «Почему не мы? — так и кричали их физиономии. — Почему этот вонючий дикарь?» Хотя Штейн не напоминал того дикаря, которого я воображала, когда только узнала, что меня ждет. Нужно отдать ему должное. Он надел стильный светло-серый костюм, от него исходил едва заметный запах дорогих мужских духов. Мне на миг почему-то стало неприятно, что на него так смотрят, и я потрясенно заморгала от своих мыслей. Что это — женская логика? Чем больше меня унижают, тем сильнее я буду влюбляться? Нет, нет, не хочу такой судьбы! Я утешила себя тем, что моя реакция — тоже реакция собственницы. Ни одной женщине не будет приятно, если ее мужчину считают недостойным, даже если она с ним не по своей воле.
Штейн платил недоброжелателям той же монетой. Его улыбка была скорее высокомерной усмешкой. А смотрел он на них, как на жалких слабаков… Возможно, по сравнению с ним так оно и было. Все подпевалы Эргена и партнеры нашего клана подчинялись ему, а Штейн заставил считаться с собой.
— Улыбайся, — сквозь зубы произнес он своим низким голосом. — И старайся хоть иногда поворачивать ко мне голову, не то публика забросает нас гнилыми томатами за плохое представление.
Я взглянула на него, уже не таясь. Лицо казалось непроницаемым, но мне казалось, что Штейна совсем не веселит наше положение. Я не увидела триумфа или злорадства… В этот момент мужчина казался каким-то надломленным.
— Что с тобой случилось? — спросила я неожиданно для себя самой. — Кто тебя так ранил?
И без того непроницаемое лицо Райана мгновенно заледенело. Я испуганно сжалась в комочек, уже проклиная свой глупый язык. Что, если будущий муж сейчас не выдержит и разорвет меня? Но он, помедлив, подцепил меня пальцем за подбородок.
Палец не превращался в звериный, на конце не появилось когтя.
— Похвальное любопытство, — медленно произнес мужчина, глядя мне в глаза. — Можно даже сказать, суккубье. Суккубы — любознательные твари… Так вот, крошка, давай договоримся сразу. Мои дела — не твои дела. То, что я чувствую, не должно тебя касаться. Никаким боком. И наоборот. Не думай, что нужен доверительный разговор, и тупой дикарь тут же превратится в милашку, носящего тебя на руках. Нет его, милашки. Когда-то существовал, но сдох и сгнил в лесу. Чем раньше ты с этим смиришься, тем лучше для нас обоих. Идет?