Пара для Эммы
Шрифт:
Рассердившись на всё сразу, она остановилась и неприязненно передёрнув плечами в ответ тем, кто теперь из-за неё получил толчки от других прохожих, оправила куртку, сбившуюся при ходьбе в комок юбку, распрямила плечи, приподняла подбородок и горделиво улыбнулась остановившемуся Ратмиру. Вместе с ней приосанился Жар и они уже не спешили за судьёй, а с достоинством плыли по волнам многолюдья.
Будет время, и она посчитает убытки, что понесла из-за леди Ольхи, попытается понять, что сделала с менталистом. Сейчас она уверена, что защищая свою жизнь, имела право отнять чужую, но надо всё обдумать
Выведут ли его из жуткого состояния или кинут на произвол судьбы? Нельзя сейчас об этом! Надо быть сильной. Она шла среди множества прохожих — и никто больше её не толкал.
Глава 5. Снова вместе?
Эмма выглядела серьёзной и сосредоточенной, несмотря на полнейший хаос в мыслях! Домыслы, фантазии, страхи, предположения, планы… всё перепуталось в голове. Недовольно поджав губы, она думала о том, как плохо иметь в мозгу одинаково развитые (или недоразвитые) полушария, отвечающие за творчество и логику. Стоит начать выстраивать последовательность произошедших событий, как тут же вмешивается разбушевавшееся воображение; переходишь к строгому анализу — и сразу подключаются несбыточные мечты; у событий появляется ненужный объём, цвет… Всё это совершенно сбивает с толку!
Пнув носком сапожка заледеневший кусочек снега, она горестно вздохнула. Перед ней возвышался особняк Рыжа Рудовича и чувство собственной необустроенности стало слишком ощутимым.
— Эмма, — обеспокоенно позвал её Ратмир, — вы скажите, что вам необходимо для комфорта, и я всё сделаю. Мне достаточно небольшой комнаты… я вам не буду мешать…
— Пустое, — махнула она рукой, делая вид, что её совсем не затронули его слова, — я пытаюсь не думать о том, что произошло и решить, что делать дальше, но, похоже, я не способна вообще сейчас соображать.
Начала говорить для него, немного рисуясь перед ним, а потом поняла, что не преувеличила ни в чём и устало вздохнув, призналась:
— Знаете, вчера был хлопотный день, насыщенный волнениями, потом бессонная ночь, а когда я собралась отдохнуть, то пришли люди герцогини… мне надо поспать и, кажется, уже неважно где.
— Мама всю ночь работала, варила бальзам для гномов, — добавил Жар, с беспокойством всматриваясь в неё и испытывая стыд перед Ратмиром, что он ведёт беззаботную жизнь вместо того, чтобы ходить на охоту, осваивать территорию и защищать семью.
Более не останавливаясь, судья провёл своих гостей в самые тёплые помещения. Помявшись у дверей, с неуверенностью смотря на Эмму, желая ей что-то сказать, он решительно развернулся и вышел, чтобы она спокойно устраивалась и легла отдыхать.
Когда он тайком провожал её с волчонком до Пограничья, ему казалось достаточным знать, что она успешно добралась. Ведя бесконечные внутренние диалоги, он злился на неё, вопрошал себя, почему она выбрала не его, а смазливого лорда и с убивающей честностью отвечал себе же: да потому, что он человек; потому, что с первого взгляда они привлекли друг друга
Обида в Ратмире подсказывала, что лорд мог предложить всё то, в чём Эмма нуждалась, но успокаиваясь, он отвергал все недостойные намёки. Его женщина рассчитывала только на свои силы и если бы она рассматривала Палеха в качестве своего мужчины, то не оставила бы его раненым с Ольхой. В этом Ратмир был уверен, как и в том, что смазливый лордик даже не осознал, какую ценность упустил из своей жизни!
Измучив себя детальным воспоминанием того, что увидел в её спальне, тем как она бросилась закрывать собою Палеха и сопоставив с тем, что уже узнал об Эмме, Ратмиру показалось, что у него всё же есть надежда.
Надо вести себя выдержаннее, не пугать её прорывающейся жестокостью, излишне откровенными признаниями. Дождаться удачного момента, чтобы вновь оказаться у неё на пути и помочь ей, защитить, стать необходимым.
Придумывая способы увлечь Эмму, он задержался в городе на денёк-другой, узнал, где она поселилась. К сожалению, это была человеческая половина города и он не мог часто появляться там и оставаться незаметным.
У Эммы не всё ладилось, но она действовала, умело используя деньги, светлый ум и характер. Переживая за неё и не решаясь показаться ей на глаза, Ратмир надавил на градоначальника оборотней, чтобы тот помог ей, воспользовавшись своими связями, но Эмма решала свои проблемы быстрее и успешнее.
Рыж Рудович реабилитировался в глазах судьи, предоставив ему своих помощников, чтобы те приглядывали за нею, а он, забыв, что не собирался надолго оставаться в городе, с жадностью слушал приносимые новости об Эмме и каждый раз, узнав, что она выбралась в город, бежал посмотреть на неё.
Девушка выглядела счастливой, уверенной, самодостаточной и даже известной из-за скандала в школе. О ней много говорили, восхищались её смелостью. Надо бы радоваться за неё, но на душе воцарилась тоска и изводящая душу ревность. Ощутив себя ненужным, Ратмир терзался связывающими их обоих воспоминаниями, ненавидел себя за то, что не догадался сразу о том, что Эмма — его Дар небес!
Ну как же так?! Он же обратил на неё внимание с первого взгляда, следил за нею, интересовался, радовался общению! Ему было с ней так хорошо, как никогда!
Вот именно, он был опьянён новыми чувствами! Их было так много и все они оказались незнакомы, вкусны, желанны, что он, как безмозглый эльф, витал на цветочных полянах.
Представляя Эмму существом иного плана, он не смел думать о ней в том ключе, что происходило у него с дамами дворца Фарна. Между ними пропасть! И как же неожиданно и быстро всё изменилось с приездом Ольхи в замок!
Если следовать терминологии древнейшей игры королей, то увидев в Эмме желанную женщину, он получил шах и, не успев осознать своё изменившееся к ней отношение, ему поставили мат.
Преследуя её жалкой собачонкой, он тогда мало на что надеялся, но сейчас у него появился шанс, за который он уцепится правдой и неправдой!
Погруженный в мысли, Ратмир смотрел в окно. Горожане, озабоченные собственными проблемами, спешили по своим делам. Его тоже ожидают дела и некоторые из них важны, более того, не терпят отлагательств.