Пара дракона
Шрифт:
Глава 15
ДЖОЛИ
Я не знаю, где сейчас Калиста. Розалинда отвела меня в комнату в ратуше и попросила подождать. Может, она и просила, но тот факт, что за дверью стоят двое мужчин, ясно дает понять, что это была не просто просьба. Не могу поверить, как так произошло, что все пошло наперекосяк. Они выгнали Сверре из города, и он ушел, оставив меня. Я знаю, что он этого не хотел. Я видела
И теперь я одна. Приходила Калиста, сказала, что пытается все уладить, но очевидно, что ситуация меняется. Люди, которые работают с Гершомом, ворчат и создают проблемы. Мелочной человеческой политике не потребовалось много времени, чтобы поднять свою уродливую голову. Думаю, мы должны быть благодарны, что это произошло спустя время, пока наше выживание не стало под вопросом.
Как мне это исправить?
Я меряю шагами комнату. Шесть метров в длину. Я считала каждый шаг, пытаясь прочистить мозги. Дверная ручка поворачивается, и когда она открывается, я ожидаю увидеть Калисту. Вместо этого входит Гершом. При виде него у меня в животе поднимается тошнота. Он без приглашения садится, потом жестом предлагает мне тоже сесть. Я стою просто назло ему.
— Что это значит, черт возьми? — спрашиваю я.
— Я подумал, может, нам стоит поговорить, — говорит Гершом.
— Мне это не интересно, — говорю я.
— Прекрасно. Я буду говорить, а ты слушай. Многие из нас обеспокоены этим новым… существом, которую ты без приглашения привела в наш дом.
— Во-первых, он не существо, а мужчина. Во-вторых, сначала это был его дом, так о чем, черт возьми, ты говоришь?
В глазах Гершома вспыхивает гнев, а его правая рука сжимается в кулак.
— Он не мужчина, — говорит он сквозь сжатые губы.
— Больше мужчина, чем ты, — говорю я.
Гершом не отвечает. Он сидит, наблюдая за мной, и между нами нарастает напряжение.
— Он не твой тип, — говорит он наконец.
— Как это не мой тип? — спрашиваю я.
— Он не человек.
— Нет? Правда? И что для тебя стало первой подсказкой? Крылья или хвост?
— Неужели ты действительно так слепа? Наше выживание зависит от того, как мы объединимся! — рычит Гершом.
— В чем, в какой-то борьбе за расовую чистоту? Какое это имеет значение для тебя? Это не твое дело.
— Наши женщины должны быть нашими. Ты понимаешь, как мало нас осталось? У нас уже есть одна мерзость. Неужели мы должны стоять в стороне и позволять этим животным забирать наших женщин?
Я смотрю на него с недоверием. Он правда это только что сказал. Не могу в это поверить, но он буквально произнес эти слова. Я отвешиваю ему пощечину, вложив все свои эмоции. Это происходит прежде, чем мой мозг осознает произошедшее. Отпечаток моей руки краснеет на его лице.
— Животные! Ты — животное. Ты такой, фу! Мудак! — кричу я, не в силах
— Я надеялся, что ты поймешь причину и образумишься, — говорит он, потирая щеку. — Но вижу, что ошибся.
Он подходит к двери и открывает ее, так что я хватаю стул, на котором он сидел, и швыряю его в него. Должно быть, он слышит, что я делаю, потому что уворачивается, и стул с грохотом ударяется о стену.
— Вот тебе и «причина», ты, ксенофобный сукин сын!
Он выбегает за дверь. Сколько их там? Сколько моих собратьев-людей согласны с тем, что он только что сказал? К черту все это, я здесь больше не останусь. Я пойду к Сверре, и мы уйдем. Мне не нужно такое отношение или мышление.
Когда я открываю дверь, двое мужчин, стоящих по обе стороны, поворачиваются и смотрят на меня. Они не вооружены, но выглядят угрожающе. К черту, они не могут меня остановить. Я протискиваюсь между ними.
— Ты должна остаться здесь, — говорит один из них.
— Кто сказал? — спрашиваю я, повернувшись к говорившему.
— Леди-генерал Розалинда, — говорит он, отступая на шаг от моего гнева.
— Ты с ним? — кричу я, подходя к нему и размахивая пальцем перед его лицом. — Ты веришь в его чушь?
Глаза мужчины расширяются, рот открывается, и он отступает.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — говорит он.
— А как насчет тебя? — спрашиваю я другого, тыча пальцем ему в лицо.
— Эй, я просто делаю то, что просит Леди-генерал, — говорит он, поднимая руки ладонями вверх в жесте «я здесь не при чем».
— Хорошо, хрен с вами обоими. Если Розалинда хочет меня видеть, я иду на свою койку.
— Ты уверена? — спрашивает первый оратор.
— А почему бы мне не быть уверенной? — спрашиваю я.
— Потому что происходит нечто большее, чем ты думаешь, — говорит Розалинда у меня за спиной.
Мой гнев улетучивается в одно мгновение, подорванный спокойным и сдержанным голосом Розалинды. Мои плечи опускаются, когда я поворачиваюсь к ней. Она выше меня, как и большинство людей в мире, поэтому я должна смотреть на нее снизу вверх, но в ней есть что-то такое, что заставляет всех чувствовать, что они должны смотреть именно так и равняться на нее.
— В чем дело? — спрашиваю я. — Что здесь происходит? Неужели все сошли с ума?
— Может быть, — говорит она. — Давай вернемся в комнату, где мы сможем поговорить наедине.
Если бы это был кто-то другой, не Розалинда, я бы поспорила, но я не могу, только не с ней. Мне даже не приходит в голову, пока я не вхожу в дверь, из которой только что выскочила. Розалинда поднимает брошенный мной стул, поправляет его, ставит на место и садится. Я сажусь напротив нее.
— Что происходит, Розалинда? — спрашиваю я. — Меня не было так долго? Что, черт возьми, изменилось?