Пара дракона
Шрифт:
Джоли смотрит, потом говорит. Она кладет свою руку на мою, затем обходит меня сзади и осматривает. Она говорит что-то, что звучит резко и осуждающе. Вернувшись обратно, она быстро говорит, двигая руками в воздухе. Она кажется расстроенной или, может быть, сердитой, но она двигается и говорит так быстро, что я не могу понять, что она пытается передать. Она хватает сумку и копается в ней, пока не находит мою баночку с мазью, откручивая крышку, когда снова заходит мне за спину, и следующее, что я чувствую, она намазывает ею мое крыло и мышцы на спине.
Мазь остывает, потом нагревается. Мои мышцы расслабляются, и напряжение спадает. Когда она возвращается к стойке, закрывая банку крышкой, она смотрит на меня, и в ее глазах нет ничего, кроме беспокойства.
— Хорошо? — спрашивает она, и я повторяю.
Она показывает на мое крыло, затем повторяет слово. Улыбаясь, я киваю и обхватываю ладонью ее щеку. Я быстро целую ее и показываю пальцем, показывая, что нам нужно двигаться. Нам предстоит пройти долгий путь, и я не хочу мешкать. Она убирает банку, и мы отправляемся в путь. Наше путешествие проходит без происшествий, хотя и медленно. Я не хочу рисковать еще больше повредить свое крыло, пока оно не заживет, поэтому не использую их. Во всяком случае, так легче идти в ногу с гораздо меньшей скоростью Джоли. Мы тащимся по песку, взбираясь на дюны и обходя скальные образования. Чем ближе мы подходим, тем меньше скальных образований встречается нам по пути. Город расположен на обширной равнине. Когда-то он был одним из крупнейших на планете, и в период своего расцвета назывался Драконий, Драконий Город… до Опустошения.
Солнце проходит над головой. Я слежу за тем, чтобы Джоли пила много воды и жевала сушеное мясо гастера. С течением дня она замедляется, и ее кожа приобретает все более яркие оттенки красного. Мое беспокойство за нее растет. И тут мне в голову приходит идея. Я расправил крылья, но не для бега, а чтобы создать тень. Я меняю позицию, чтобы она шла в тени моего неповрежденного крыла. Она улыбается и оживляется, тень дает ей хоть какое-то облегчение от нескончаемой жары.
Когда мы взбираемся на последнюю дюну, на этот раз самую большую, я что-то слышу впереди нас. Это не звериный звук, в нем есть что-то другое. Я слушаю, пока мы идем, а потом понимаю, что это звук металла о металл. Нет тот звук, который вы можете услышать в дебрях опустошенной планеты. Я останавливаюсь, и Джоли, спотыкаясь, делает два шага вперед. Я жестом приказываю ей присесть на корточки. С помощью серии сложных жестов, которые я повторяю до тех пор, пока не удостоверяюсь, что она понимает, что я хочу, чтобы она осталась на месте. Она пытается возразить, но я поднимаю руку и решительно качаю головой.
Я продвигаюсь вперед еще на полметра, пока не оказываюсь рядом с гребнем, затем ложусь на песок и ерзаю, пока не замаскируюсь под покрывающим меня песком. Закончив, я направляюсь к гребню, чтобы увидеть источник звука. Ледянящий холод сковывает мои сердца. Заузлы.
В тот момент, когда я их вижу, я вспоминаю, кто они. Чудовища из времен, предшествовавших Опустошению. Целая раса работорговцев. Страх перед ними заложен во всех змаях. Они фигурировали в сказках, которыми давным-давно пугали маленьких детей, чтобы те хорошо себя вели. У них оранжевая кожистая кожа, а макушки голов лысые, окруженные черными щупальцами, свисающими ниже плеч. Каждое щупальце украшено золотыми или серебряными лентами, обозначающими их ранг в их собственном извращенном обществе. Они одеты в черную кожу, которая, как подсказывает мне смутная память, предназначена для выживания в открытом космосе.
Их шестеро, стоят небольшой группой возле корабля. Целый, неповрежденный космический корабль. Они смотрят на оружие в своих руках и разговаривают друг с другом. На одном бедре у них висят шипастые дубинки, на втором — пистолеты, а к спинам пристегнуты мечи. Один из них указывает в сторону моего дома, но другой толкает его в грудь и указывает в сторону города. Они охотятся. Черт побери! Они здесь, и они охотятся.
Их слишком много, чтобы я мог с ними справиться. Они лучше вооружены и превосходят меня численностью. Я спускаюсь обратно с дюны, не сводя
Как только мы окажемся у подножия дюны, я сориентируюсь, а затем проложу новый курс, который выведет нас далеко вокруг них. Это значительно затянет наше путешествие, но я не могу рисковать, снова наткнувшись на них. Я не позволю им забрать ее. Я знаю, что они сделают с такой девушкой, как она.
Джоли придвигается ближе, в моих объятиях, и прислоняет голову к моей груди, обнимая меня. Я тоже обнимаю ее и, крепко прижимая к себе, решаю, что сделаю все необходимое, чтобы защитить ее. Ничто в этом мире не будет угрожать ей. Она моя. Я буду защищать ее от всех желающих, включая чудовищных заузлов.
Глава 13
ДЖОЛИ
Что-то напугало Сверре. Я не знаю, что это. Он защищает меня, что приятно, но в то же время вызывает беспокойство. Я хочу знать, что может быть настолько опасным, настолько плохим, что может напугать змая. С другой стороны, может быть, я и не хочу знать. Мы идем дальше, но теперь в его шагах появилась новая срочность. Если раньше он довольствовался путешествием в моем темпе, то теперь он нетерпелив с такой интенсивностью, что граничит со страхом. Его глаза беспокойно мечутся. Не останавливаясь, он осматривает горизонт. При любом отблеске солнца вдалеке, при любом звуке его крылья трепещут, а рука тянется к оружию.
Он нервничает, и это заставляет меня нервничать тоже. Волосы у меня на затылке встают дыбом, и я изо всех сил стараюсь преодолеть усталость и боль своего тела, чтобы ускорить время. Мы все так же идем молча. Каждый раз, когда я говорю, он прикладывает палец к моим губам и качает головой, затем оглядывается вокруг, как будто хочет убедиться, что кто-то не выскочит из песка и не нападет на нас.
Мы идем, кажется, целую вечность, останавливаясь на ночь и разбивая лагерь. Я уже не помню, сколько дней мы провели в песчаной пустыне. Наконец, однажды днем мы переваливаем через дюну, и вдалеке виднеется город Лэйдона. Небоскребы торчат в красном небе, как сломанные зубы. Верхушки большинства из них представляют собой острые изломанные углы. Солнце блестит в оставшихся окнах, заставляя осколки ярко сверкать вдалеке.
Щитов еще нет, черт возьми. У меня был проблеск надежды, что к тому времени, когда я вернусь, он, возможно, заработает. Интересно, скучали ли они по мне? О чем я думаю, конечно же, скучали! О, интересно, насколько большой стала Калиста! Как долго меня не было? Там, в глуши, рядом со Сверре, дни протекали незаметно. Они что, списали меня со счетов как мертвую? Устраивали ли они по мне похороны? О! Я могу сказать какую-нибудь классную фразу, например, если Калиста скажет: «Я думала, что ты умерла», я отвечу: «Да, но сейчас мне лучше». Да, это чертовски классная фраза! Я знаю, что слышала ее не в одном научно-фантастическом шоу. Мы обе посмеемся над этим.
С тех пор, как Сверре забрал меня, мои дн были наполнены совсем другими заботами; у меня не было времени понять, как сильно я скучаю по ней. Не могу дождаться, когда увижу ее. К тому же теперь у нас есть еще кое-что общее! У нее есть Лэйдон, а у меня Сверре. Что заставляет меня задуматься, как межвидовые отношения могут отнестись к двойным свиданиям на бесплодной планете?
Мы выходим из песка на окраину города, но до центра города, где, вероятно, будет Калиста, еще далеко. Вдоль улиц выстроились высокие здания с отражающими стеклами. Когда-то это, наверное, было красиво, но ветхость и запущенность прочно завладели строениями. Сверре, похоже, знает дорогу.