Пара дракона
Шрифт:
— БЕГИ! — кричу я ей, указывая в сторону города. — Сейчас же!
Я знаю, что она будет спорить, не слушаться, но я не могу уделить ей больше внимания. Надеюсь, она прислушается. Когда я бегу, на меня падает тень. Я поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как землия обрушивается вниз. Я подтягиваюсь и перекатываюсь, на этот раз сохраняя чувство направления и стремясь к своему лохаберу. Во время переката меня тошнит, но теперь я держу себя в руках. Я разворачиваюсь и расправляю крылья, скользя к тому месту, где мое оружие, которое я хватаю. Я поворачиваюсь
Я не вижу Лэйдона. Надеюсь, он жив. Я не могу сделать это в одиночку. У земли есть три слабости. Глаза, расположенные на макушке головы, до которых очень трудно добраться только из-за размера червя. Рот, наполненный кислотной слюной и рядами острых, как бритва, зубов, и это последнее место, к которому захочется приближаться. И наконец место, где пластины чешуи перекрывают друг друга. Лохабер разработан таким образом, что вы можете просунуть лезвие между пластинами. Если попасть в уязвимое место, то можно убить землию.
Глаза — мой лучший выбор для такого размера червя. Чтобы добраться до его глаз, я должен взобраться на него и надеяться, что он не нырнет под землю прежде, чем я доберусь до них. Где Джоли? Бросив взгляд на монстра, я вижу, что она наблюдает. Она не убежала, черт побери. Я сказал ей слушаться меня, несмотря ни на что, а она все еще там, позади других мужчин. Они перестали использовать свое оружие, осознав наконец, что оно неэффективно. Розалинда выхватила тонкий меч и бежит к зверю, как и я.
Камни усеивают мой путь, и я прыгаю по ним, набирая скорость. Я выбираю крупные, когда прыгаю от одного к другому, достигая самого большого, который ближе всего к монстру. Спрыгнув с него, я расправляю крылья и напрягаюсь изо всех сил, набирая высоту и устремляясь по воздуху к землие.
— Сверре! — я слышу, как кричит Джоли, но не могу даже взглянуть в ее сторону.
Если это не сработает, надеюсь, она поймет, что я сделал это для нее.
Землия мечется взад и вперед. Я в трех метрах ниже ее пасти, когда мои ноги касаются ее чешуи. Я соскальзываю вниз. Развернув свой локхабер, я хватаю его двумя руками и просовываю между двумя чешуйками, вонзая в нежную плоть. Он фиксируется, и я использую его, чтобы остановить мое скольжение. Землия оглушительно вскрикивает. Я встряхиваю головой, чтобы прояснить мысли, а затем поднимаюсь, перебирая руками по рукоятке лохабера.
Поднявшись к спине червя, я вижу движение с другой стороны. Лэйдон и я оказываемся на голове зверя одновременно. Обменявшись коротким кивком, я упираюсь ногами, одновременно хватаясь левой рукой за перекрывающиеся чешуи. Используя правую руку, я выдергиваю свой лохабер, замахиваюсь как можно сильнее и вгоняю его между двумя пластинами чешуи.
Землия снова кричит, и что-то лопается у меня в ушах, вызывая взрыв боли, которая на мгновение ослепляет меня. Мое чувство равновесия исчезло. Головокружение пронзает меня, и я прихожу в движение, что вызывает еще большее замешательство. Я крепко сжимаю свое оружие, зная, что должен произойти удар. Я удяряюсь о землию, меня подбрасывает вверх, а затем я снова падаю на нее. Уже сломанные кости вонзаются
Еще немного. Еще немного, и я доберусь до глаз этой твари. Я снова сжимаю чешую, освобождаю локхабер и вгоняю его. Я уже близко к ее голове. Лэйдон рядом со мной, но мы не тратим времени на переглядывания. Тварь поднимается обратно вверх, я повисаю, держась за чешую и рукоятку своего лохабера. Мне требуется вся моя воля, чтобы удержаться, несмотря на боль, невозможность дышать, головокружение — все сговорилось, подталкивая меня отпустить, сдаться. Перед глазами всплывает образ Джоли, и я нахожу в этом видении силы держаться.
Землия двигается, колышется, и я могу снова встать на ноги. Я не заморачиваюсь с лохабером. Костяной гребень, окружающий ее глаз, находится за пределами моей досягаемости. Собравшись с духом, я прыгаю, расправляя крылья и взмывая вверх. Мои пальцы касаются его, и я начинаю падать, но сильнее машу крыльями и немного набираю высоту, затем мои пальцы смыкаются на костеном гребне. Я повисаю на одной руке, когда червь смещается, и я снова теряю равновесие. Напрягшись, я подтягиваюсь. Каждая частичка моего тела кричит от боли. Это слишком, но я не могу сдаться.
— ДЖОЛИ! — кричу я.
Сила снизу подталкивает меня на последние несколько драгоценных дюймов вверх, и я там! Лэйдон использовал свое тело, чтобы помочь мне добраться до слабого места червя.
Свободной рукой я вытаскиваю нож и, когда моя голова поднимается над головой землии, со всей силы вонзаю кинжал ей в глаз. Ее массивная пасть открывается, раздается крик, и ряд за рядом острых, как бритва, зубов ударяются друг о друга. Я давлю изо всех сил, вонзая кинжал глубже, пытаясь дотянуться до мозга, расположенного за глазом.
Воздушный поток проносится мимо, когда смыкается чернота. Звезды танцуют в темноте, и моя последняя мысль — о Джоли.
— Я люблю тебя, Джоли, — шепчу я, когда меня поглощает чернота.
Глава 20
ДЖОЛИ
— Все будет хорошо. Пожалуйста, пусть с тобой все будет хорошо, — шепчу я над его неподвижным телом.
Никто из нас не знаком с физиологией змаев, поэтому наше лечение было лишь предположением и надеждой. Вот уже тридцать часов, как я сижу рядом со Сверром. Ожидая. Надеясь. Молясь.
Я слышу, как открывается дверь и приближаются мягкие шаги. Чья-то рука сжимает мое плечо, и Калиста кладет свою голову мне на плечо. Я накрываю ее руку своей, и по моему лицу скатывается слеза.
— С ним все будет в порядке, он поправится, — успокаивает она.
Грудь Сверре вздымается и опускается при неглубоких коротких вдохах.
— Он должен поправиться, — говорю я срывающимся голосом. — Он спас нас.
— Лэйдон согласен с этим. Он говорит, что никогда не шел в бой за более храбрым мужчиной.