Пара интересных: пёс и кот
Шрифт:
– Ты эгоист, – нашелся с ответом кот.
– Тогда давай болеть вместе, диван большой, – беззаботно предложил Юпи.
– Ты неисправим, – хвост Гризаиля вырисовывал в воздушном пространстве всевозможные искривления. Прикрепи к нему кисть с краской, получилась бы глубокомысленная картина школы абстрактного экспрессионизма под названием «Хищник в гневе».
– А чего ты от меня хочешь? – пес резко встал на все четыре лапки, – я маленький! Я ничем не могу помочь хозяину. Моя порода предназначена для людей без забот, нужд и вообще каких-то стремлений в жизни. А, значит, и без проблем, – понурив голову, сообщил он, – мне кажется… –
Гризаиль вальяжно разлёгся на весь диван, равнодушно наблюдая за собачкой-метеоритом.
– Наш человек переживает трудные времена. А ты заставляешь переживать его еще больше, прикинувшись больным. Вы, маленькие собачки, очень болезненно переносите реалии жизни. По сути, если ты пропадешь из дому, никто ничего не заподозрит. Еще одна маленькая глупенькая псина вышла погулять и забыла, куда нужно было вернуться. Ничего странного. Дело закрыто.
– Прекрати мне угрожать! Я тебя покусаю! – усердно гавкал Юпи в ответ из ванной комнаты. По кошачьим домыслам, пес находился непосредственно под ванной.
– Если у тебя есть более трезвые идеи по выбиванию из твоей сравнительно небольшой для засевшей в ней огромной глупости, головы, можешь поделиться. Но, вообще, говорят, в таких случаях помогает психотерапевт, – вроде бы закончил Гризаиль, – ой, погоди: есть еще вариант с электрошоком, – как бы невзначай вспомнил он.
– Прекрати-и-и-и-и! Прекрати, прекрати, прекрати! – как мантру громко повторял маленький Юпи, обнажив два своих клычка.
Юпи не отличался скверным характером или антисоциальным поведением. Это был воспитанный, тихий и ухоженный Чихуахуа. Короткошерстый и практически полностью рыжий – пузико у него было белое. Этот пес просто не умел ввязываться в споры или доказывать свою правоту клыками. Он мог пересчитать по пальцам одной лапы, сколько раз за всю жизнь, он громко лаял, а сколько скалился.
Нетрудно было привести подсчёты и его плохого настроения. Подобные вещи случались с Юпи крайне редко. А недавно он даже начал догадываться, что ни разу так и дал волю своей животной сущности. Этому противостояло воспитание, заложенное в псенка его Человеком – Грегори.
Юпи был настолько домашним псом, что даже его лай звучал как-то приглушенно, будто собака понимает, как это некультурно – громко и бесперебойно кричать. В общем, Юпи всем своим видом и действиями являл собой образ самого домашнего и семейного пса, что только жил у Человека за последние несколько тысяч лет.
Гризаиль окончательно оккупировал диван. Кончик его хвоста свисал с подлокотника.
– Вылезай оттуда, – позвал он пса, – нам необходимо выстроить план действий.
Медитационные вопли прекратились. Уже через секунду коготочки Юпи зацокали по плитке на полу в ванной комнате. Подобно любой оскорбленной собаке, Юпи сохранял строгое выражение морды и такой же острый и пристальный взгляд, каким он смотрел на Гризаиля, когда того только-только принесли в дом.
В тот день чистая и непорочная душа псёнка ощутила в себе червоточинку – пёс был совсем не рад новому сожителю.
– Почему ты всегда командуешь? – негодовал Юпи.
– Потому что ты всегда подчиняешься, – пояснил кот.
Псёнок угрюмо уставился на кота, давая понять, что ему вовсе не пристало выполнять команды представителя вида, гоняемого и шпыняемого дальними родственниками Юпи. Он зачастую не понимал, кто первый друг человека: кот или пес? И почему он, Юпи, такой маленький и не в силах защитить своего Человека от всего, что того расстраивает и вынуждает лишний раз не погладить любимого питомца. Пусть небольшого, немохнатого, но, всё-таки, питомца.
– Что? – Гризаиль заметил его недовольный взгляд.
– Забудь, – отмахнулся Юпи.
Кот принял вертикальное положение. Прочистив горло, он начал речь:
– Объявляю собрание питомцев Грегори Паркера открытым.
«Началось» – пронеслось в голове Юпи.
– Я, чарующе обворожительный, неиссякаемо великолепный, непреднамеренно обаятельный кот Гризаиль породы Мэйн Кун вынужден отметить, что этот год не задался с самого начала. Сначала Юпи потерял на прогулке свой шарфик. Через месяц Медиссон прищемила мне хвост табуреткой. Потом у нас долгое время гостили брат Грегори – Руперт с супругой…
– Ты хотел сказать «сидели на шее три месяца», – поправил его песик, но тот не соизволил обратить на его едкий комментарий ни капли своего внимания, – прекрати уже это лексическое хвастовство! – взвыл Юпи.
Каждое собрание «питомцев Грегори Паркера» начиналось и заканчивалось одинаково: Гризайль приводил как минимум три свойства своей внешности. Таким образом он лишний раз подчёркивал то кошачье, что в нём было. То есть все. Туда входила и, казалось бы, беспричинная гордость тем, что он родился котенком. Отдельным поводом для счастья было того, что кот считал себя любимцем Грегори. Это придавало Гризаилю уверенность для демонстративного высокомерия и пафоса по отношению к Юпи.
– Затем Полли рассказала всем на радио о случившемся с ябедой Дороти. И вскоре мы оказались здесь, – подытожил кот.
– Ты забыл об ограблении на Риджент-стрит. У хозяина украли кошелек, где были права, визитки, кредитки, деньги и, самое важное – наши портреты, – напомнил Юпи, напрочь забыв о его неудавшихся вложениях Грегори в собственную студию дизайна.
– Святая сгущёнка, как только можно было словить на себе столько негатива от Вселенной за чуть более, чем полгода? – вслух задался вопросом Гризайль.
– Надо просто вставать пораньше. Или оказывается в ненужное время в ненужном месте. Ничто из этого мне пока не удавалось, – признался пес, – вообще, они, – Юпи кивнул головой в сторону окна, за которым мисс Челлингтон убирала с дорожки опавшую листву, – горазды в равной степени, как попадать, так и создавать различные условия для возникновения в своей жизни темных полос, переулков и даже перекрестков, – процитировал пес, – по крайней мере, именно так мне рассказывал Бадди, старый и мудрый сенбернар Руперта, – Юпи заметил непонимание на морде Гризаиля, – мы с Грегори когда-то жили у Руперта. Перед тем, как хозяину предложили хорошую работу. Я был щенком, в то время у брата нашего человека был Бадди. Очень мудрый пёс, между прочим – настаивал Юпи, – именно он рассказал мне всю историю человечества и собачества. Поверь мне, там не было ни слова о кошках, – отметил он, – человек и дня прожить не мог своего пса. Даже охотились мы вместе – Юпи принял почти выставочную стойку.