Парад павлинов
Шрифт:
Гордость Чармиан взыграла снова. Алекс был так уверен, что она сразу ухватится за его предложение, что даже не попытался облечь его в более-менее традиционную форму. С его любовным опытом он, конечно, знал, что женщины ждут услышать от мужчин, но пренебрег возможностью сделать ей приятное. Он видел в ней всего лишь Чармиан Чевиэт, бедную простую манекенщицу, которая охотно примет его предложение на любых условиях.
— Если бы твое нежелание жениться не было столь явным, Алекс, — тихо сказала девушка, — я, возможно, была бы польщена, но ты не любишь меня, а я… — Тут она вспомнила, что говорила Рику. — Я хочу только любви.
— Но я же сказал, что без ума от тебя, — с жаром заявил Алекс.
— Это не одно и то же, — мягко возразила она. — Позволь мне уйти. Я очень устала, а после ужина мне еще предстоит выступать.
Алекс пробормотал какие-то возражения и протянул к ней руки, но что-то в ее грустном взгляде удержало его.
— Ладно, — согласился он, — я отпущу тебя сейчас; но мы встретимся после шоу. Надеюсь, тогда ты будешь более сговорчивой. Так или иначе я намерен заполучить тебя, Чармиан.
Эти слова прозвучали угрозой. Зная, как нетерпим он к возражениям, Чармиан только повторила, что ей надо подумать, и Алекс отпустил ее. Она вышла из его кабинета, обуреваемая самыми противоречивыми чувствами.
На остров спускались сумерки. Не желая встречаться с другими девушками, Чармиан взглянула на часы и решила, что у нее еще есть время для короткой прогулки. Надо же собраться с мыслями, прежде чем идти наверх.
В саду было тихо и прохладно. В меркнущем свете дня на небо выкатывался серп луны. Волны тихо шуршали песком. Отель сиял огнями, но сад был пуст — гости переодевались к ужину. Поднимался ветер, и Чармиан решила, что ей лучше вернуться, если она не хочет испортить прическу.
Чармиан так ничего и не решила. Она по-прежнему была потрясена: Алекс сделал ей предложение, а она практически отказала ему, во всяком случае, не приняла. Девушка не была уверена, что не уступит, если Алекс будет настаивать, но станет ли он это делать? Ей казалось более вероятным другое: если она продержится до отъезда в Париж, и если присутствие Рика перестанет вызывать ревность Алекса, благоразумие в нем восторжествует.
Тут мимо девушки пробежали две фигуры, закутанные в плащи. Они не видели стоявшую в тени Чармиан, но она узнала Эдди и Алтею.
Они спешили к причалу. Дурное предчувствие охватило Чармиан, и она последовала за ними. Что еще придумала Алтея? Не сообщить ли Алексу?
Эдди спрыгнул с причала в лодку и помог спуститься Алтее. Она прыгнула прямо в его объятия, они поцеловались. Потом Чармиан с удивлением увидела, что они отвязали лодку и направили ее в море, навстречу крепчающему ветру. В поведении Алтеи не было ничего необычного — она часто каталась на лодке по вечерам. В присутствии Эдди Чармиан тоже не усмотрела ничего предосудительного, ведь она исходила из английских представлений.
Вдруг резкий порыв ветра растрепал ее волосы. Девушка со страхом увидела, как огромная черная туча закрыла луну, а на только что спокойном море поднялись волны. На Гераклею надвигался шторм.
Еще раз вдали мелькнул парус, потом лодку поглотила темнота.
Начался дождь, и девушка, не разбирая дороги, побежала к отелю. У дверей она столкнулась с Алексом.
— Чармиан! Почему ты без пальто? — воскликнул он, останавливая девушку.
— Алтея… — едва вымолвила Чармиан. — Она в море. Я видела, как они сели в лодку.
— Они?
— Да… Алтея и Эдди, парень из Америки.
Алекс сразу же отпустил Чармиан и бросился к причалу. Не обращая внимания на дождь, девушка побежала за ним.
— Они были вон там, — показала она туда, где в последний раз видела лодку.
Алекс побежал по молу, высматривая подходящую лодку. Выбрав быстроходную моторку, он спрыгнул в нее и стал отвязывать канат.
— Что ты хочешь делать?! — крикнула ему Чармиан.
— Догнать их. Жизнь и репутация Алтеи висят на волоске, ответил он. — Возвращайся в отель и переоденься в сухое, а то простудишься.
У Чармиан вдруг мелькнула мысль, что если она поедет с ним, то сможет заступиться за Алтею перед разгневанным братом. К тому же и жизнь ее — Алекс был прав — оказалась в опасности.
— Я с тобой! — крикнула она. — Подожди меня!
Шум мотора заглушил ее голос. Лодка начала отворачивать. Забыв обо всем на свете, Чармиан прыгнула и оказалась на корме, упав на руки и на колени.
Лодка была небольшая, с крошечной рубкой и каютой на носу, а палуба, на которую упала Чармиан, была маленькой, так что девушке здорово повезло, что она не промахнулась. Дверь в рубку была приоткрыта. Чармиан добралась до нее, скользнула внутрь и закрыла за собой дверь. Алекс стоял у руля, девушка подошла и встала рядом. Укрепленный на крыше прожектор рассекал лучом темноту, но впереди были только волны. Лодки нигде не было видно.
— Они, наверное, направились к мысу, — произнесла Чармиан, дрожа от холода. — Алтея говорила, что часто плавает туда.
Алекс в изумлении уставился на нее.
— Боже правый, Чармиан, как ты здесь очутилась?! — воскликнул он. — Я уж подумал, что вижу русалку.
— Я… я прыгнула.
— Глупая! Ты же вся промокла. Иди надень что-нибудь сухое. Ты найдешь теплые вещи в коробке под койкой с правого борта.
Алекс повернул выключатель, и каюта озарилась светом.
Чармиан не представляла, какой здесь борт правый, но все-таки нашла то, что нужно. В коробке, которую она открыла, лежали разные шерстяные вещи. Девушка оглянулась, решая, нельзя ли закрыть перегородку, отделяющую рубку от каюты, и вдруг увидела впереди что-то похожее на сплошную стену.
В ту же секунду раздался скрежет, лодку сильно тряхнуло, свет погас.
Чармиан не удержалась и упала вперед, ударившись головой о край койки. Больше она ничего не помнила.
Глава девятая
«Наверное, пора вставать, — сквозь сон подумала Чармиан. — Кажется, светает, а «Ксантиппа» отправится очень рано, чтобы успеть к рейсу на Париж. Надо еще разбудить Гортензию, она любит поспать и просыпается с трудом». Чармиан с грустью вспомнила, что это ее последнее утро на Гераклее.
Она приподнялась на локте… кровать почему-то стала слишком узкой, что-то давило ей на плечи. Девушка посмотрела в ту сторону, откуда шел свет, но окна не увидела. С низкого потолка свисал керосиновый фонарь.
Приложив руку к голове — она просто раскалывалась от боли, — Чармиан попыталась припомнить, что произошло.
Мало-помалу разрозненные кусочки мозаики сложились в цельную картину. Она упала, ударилась обо что-то… да, вот шишка на голове… и потеряла сознание. Потом чьи-то сильные заботливые руки подняли ее с пола и понесли куда-то. Ласковый знакомый голос шептал слова любви, среди которых — она улыбнулась — были «агапэ моу». Еще недавно она обучала этим словам Рика.