Paradisus
Шрифт:
Барахтаясь, я попытался встать. Куда там! Из-под такой туши не
выскочишь. Моя голова очутилась под водой. Пытаясь разжать железные пальцы,
я извивался, как уж.
Радужные круги поплыли перед глазами. «Каждый охотник желает знать,
где сидит фазан». Что такое «фазан»? Воздуха!
Вместо воздуха – вода.
Но вот – воздух. Тело стрелка обмякло.
Кое-как я выбрался из-под туши в камуфляжной форме. Отплевываясь и
кашляя, прислонился к дереву. Со всхлипами,
вдыхать. Пытаясь избавиться от звона в ушах, затряс головой. Рыжая стояла у
трупа стрелка. Наклонилась, сорвала пучок пожухлой травы, вытерла
окровавленную заточку.
Силы возвращались медленно. Здорово помял… Никогда прежде я не
вступал врукопашную со стрелками. Как и большинство игроков, которым дорога
Теплая Птица, убегал, словно кролик, лишь только в воздухе показывалась
вертушка. Стрелки - самые сильные в Джунглях, и лучше не стоять у них на пути.
А вот теперь один из них лежит передо мной, другой валяется неподалеку.
Глядя на распластанное в ложбинке тело, я впервые подумал, что иногда
игрокам полезно действовать сообща. Рыжая перехватила мой взгляд и
ухмыльнулась - на щеках возникли ямочки.
– Не благодари.
– Что?- удивился я.
– Ничего.
– Верни заточку.
Пожала плечами.
– Держи.
– Надо отчаливать,- сказал я, пряча заточку.
– В лесу могут быть еще
стрелки.
– И ты не возьмешь это?
Рыжая пнула лежащий на земле автомат. А ведь и в самом деле, это
законная добыча.
– Пойди-ка ошмонай второго.
Самка кивнула и скрылась за деревьями.
Я приблизился к телу, наклонился, снял с мертвеца шлем. Черные волосы,
выпученные глаза, перекошенный, облепленный розовой пеной, рот. В общем,
человек без Теплой Птицы.
Рюкзак. Зубами и слегка дрожащими пальцами, я развязал веревку. Ого!
Похоже, жратва. А это, видимо, патроны. Отлично. Отставил рюкзак в сторону.
Подумав мгновение, стащил с мертвеца ботинки. Куртка, шлем – издали
стрелки примут за своего, и трижды подумают, прежде чем стрелять, а игроки …
Игроки бросятся наутек.
Вернулась рыжая. Быстро управилась! Прислонилась к дереву, выставив
вперед ногу в толстом ботинке стрелка. Кроме ботинок, она прихватила автомат,
рюкзак, куртку и шлем. Молодец.
Кленовый лист, кружась, опустился на глаза раздетого мертвеца.
Неспешно двинулись в сторону железнодорожных путей через заросли
терна.
– Эй! – окликнула рыжая.
Я обернулся.
– Скажи, как тебя зовут?
– Что?
– Как тебя зовут?
– Нет у меня имени.
Эта самка чересчур любопытна. Имена… Зачем в Джунглях имена? Я уже и
не помню, когда меня называли по имени… Нечто смутное, настолько далекое,
что даже не верится: было ли?
И вдруг – всполох; да, было, раннее утро на светлой террасе, полноватая
женщина с завитыми волосами разливает в чашки чай, светлоголовый мальчик,
едва удерживая большую чашку в пухлых ручонках, протягивает ее матери…
– Как знаешь, - сказала рыжая.- Но, даже если тебе не интересно, мое имя
– Марина.
Марина! Полноватую женщину тоже звали Мариной.
– Ну, я - Андрей.
– Здравствуй, Андрей, – Марина почему-то засмеялась.
– Ты из этих мест?
Вот опять…
– Не знаю.
Я и вправду не знал. Однажды очнулся в овраге, опаленный оранжевым
ветром, и знал только одно – надо выжить любой ценой. Только светлая терраса
порой вспыхивала в сознании, но совсем не так ярко, как мгновение назад.
– Как страшно - быть лишенным родины.
Она бредит?
– А ты не лишенная?
– У меня есть родина. Быть может, я тебе ее покажу, Андрей.
– Очень рад, – усмехнулся я. – Вот наша родина. Мы все рождены в
Джунглях.
– Джунгли когда-нибудь кончатся, их время пройдет.
Что она городит? Кто она?
– Странная ты…
– Странная? Андрей, посмотри вокруг – железная дорога, поезда,
разрушенные города… Ты был когда-нибудь в разрушенном городе?
– Нет,- буркнул я. Однажды набрел на какие-то развалины, но подойти к ним
не рискнул.
– А о бывших ты знаешь? – Марина раскраснелась.
– Кто же о них не знает? Они были до Джунглей, а затем взорвали все к
ебаной матери. Дебилы, короче.
Марина нахмурилась и примолкла. А мне теперь отчего-то хотелось, чтобы
она продолжала. Месяцами я не говорил ни с кем и думал, что это правильно, так
требуют Джунгли. Я не слышал ничего, кроме коротких фраз на Полянах,
предсмертных воплей игроков и рычания дерущихся за Теплую Птицу. Теперь мне
хотелось слышать человеческий голос, но Марина молчала.
– Ты прав, – наконец, заговорила она, отстраняя от лица ветку.- Бывшие
были дебилами. Как можно было разрушать такой мир?
– А ты знаешь, каким он был?
– Уж точно – не Джунглями.
– А вдруг - хуже?
Марина взглянула на меня и опять замолчала.