Парадоксы мозга
Шрифт:
Ученые – народ недоверчивый. Бастиан несколько раз изменял условия опытов, чтобы исключить ошибку. Брезент был заменен звуконепроницаемой перегородкой. Теперь самец не мог получать указаний от самки и без ее помощи ему редко удавалось догадаться, какой рычаг следует нажать, чтобы получить рыбку.
Опыты повторили после годового перерыва и убедились, что дельфины не забыли, как следует себя вести, чтобы иметь внеочередной завтрак. Затем изменили условия опыта. Теперь, когда сигнальная лампа мигала, нужно было нажимать на левый рычаг, а когда просто загоралась – на правый. Дельфины быстро разобрались в новом задании, и все пошло как по маслу.
В то время, когда Бастиан начинал свои опыты, все специалисты по дельфинам были уверены, что в основе их языка лежат свисты. Во время экспериментов все звуковые реакции дельфинов фиксировались
Не только разгадать язык дельфинов – просто убедиться в его существовании оказалось труднее, чем расшифровать египетские иероглифы. Многие ученые, не надеясь добиться успеха, решили последовать примеру Дж. Лилли и обучать дельфинов новому языку, но не английскому, а специально для этого созданному, который животным легче освоить и которым не слишком сложно пользоваться людям.
Впервые опыт с искусственным языком организовал профессор машиностроения Д. Батто из университета Тафта. Он сконструировал прибор, преобразующий звуки человеческой речи в свисты, и транслировал их в бассейн к дельфинам. Были придуманы специальные слова, не слишком длинные, чтобы их было легче воспринимать, и, как правило, начинающиеся и кончающиеся согласными. Обучение шло медленно, но в результате два дельфина научились выполнять 15 команд такого характера: «толкни ластом мяч», «подними хвост», «проплыви сквозь обруч», «кувырнись», «издай локационный щелчок» и т. д. Во время эксперимента все звуки, издаваемые дельфинами, записывались.
Когда обучение животных достаточно продвинулось, их обучили команде «повтори» (повтори только что прослушанное слово). Эксперименты не довели до конца. Может быть, позже дельфины и заговорили бы, хотя их не учили практически ничему, с чем им имело бы смысл обратиться к человеку. Впрочем, хорошо, что до этого дело не дошло. Ученые, конечно, могли выполнить некоторые «просьбы» дельфина, вроде «толкни ластом мяч», но вероятно были бы в затруднительном положении, если бы им предложили ударить хвостом по воде. Эксперимент Батто подтвердил умение дельфинов ориентироваться в достаточно сложной обстановке. Во время опыта на них обрушивался целый каскад команд. Сначала называлась кличка дельфина, затем следовала стандартная команда «вперед», после чего давался приказ на выполнение одного из 15 заданий и подтверждался распоряжением «выполняй». Если приказ был выполнен правильно, следовала оценка «хорошо», и животное награждалось рыбкой. В случае ошибки дельфина стыдили – «плохо» и рыбешки, естественно, не давали.
В других экспериментах в качестве слов языка, которому пытались обучить дельфинов, использовались случайные звуки. Ими обозначались обычные для животных предметы и действия. За 4 месяца дельфин запомнил названия трех предметов и обучился выполнять три действия. В дальнейшем дельфин должен был выполнять команды, составленные из двух слов – действия и названия предмета, на который направлено действие. Из заученного дельфином набора слов можно было составить девять предложений. Задача для животного оказалась посильной.
В экспериментах, осуществленных на других группах дельфинов, словарный запас звуковых команд или сигналов, подаваемых жестами, удалось довести до 25 и научить животных выполнять 45 двусловных распоряжений. Дельфины оказались способны понять команды из трех слов, но это давалось
Эксперименты с искусственным языком были направлены на выявление возможности его пассивного усвоения, способности понимать язык, но не говорить на нем. Лишь в самое последнее время сделана попытка научить дельфинов активно пользоваться заученными сигналами. Как и в предыдущем случае, использовали язык звуков и жестов. Дельфины научились с помощью «жестов» просить рыбу, игрушку или чтобы их погладили. Это немного! Любая со средними способностями собака без нашего специального обучения сама «придумывает» несложный набор коммуникационных сигналов для общения с нами. Она будет лаять у двери, когда ей нужно на улицу, греметь пустой миской, если почувствует жажду, и принесет игрушку, чтобы с ней поиграли.
Невелики успехи и в области изучения дельфиньего языка. Лишь зоологи и зоопсихологи добились ощутимых результатов. Они обнаружили сигнал бедствия и сигнал для выражения протеста в виде особого свиста, напоминающего пронзительный скрип, когда животному что-то очень не нравится. Резкий щелчок – предупреждение об опасности. Тявканье издается во время брачных игр. Хлопок челюстями означает угрозу. Серии громких, быстро генерируемых свистов используются при общении матери с детенышем или между членами семейной группы. С их помощью потерявшийся малыш зовет мать, а отставший от стаи дельфин просит его подождать.
Зоопсихологи подтвердили предположение, что каждое животное имеет собственный опознавательный сигнал. Когда дельфина отсаживают в отдельный бассейн, он начинает его беспрерывно генерировать, пытаясь сообщить членам стаи, где его следует искать. Иногда животные генерируют чужие позывные. Что это значит, пока неясно. Может быть, звери, как попугаи, передразнивают друг друга, однако не исключено, что это приглашение пообщаться, адресованное вполне определенному члену стаи.
Мы видели, что в опытах Бастиана дельфины обменивались информацией с помощью серий эхолокационных щелчков. Трудно судить, случайно ли это или Бастиану удалось обнаружить важную закономерность. Ясно одно, что при общении животных эхолокационные щелчки имеют большое значение. На это в последние годы обращают внимание многие видные отечественные и зарубежные зоопсихологи. Дельфинам не нужно специально изобретать язык. Эхолокация открывает уникальную возможность для передачи самой различной информации. Раз дельфин умеет с помощью эхолокации отличить скумбрию от селедки, значит он отчетливо представляет, какой вид должен иметь эхосигнал, отраженный от любой из этих рыб, а способность к звукоподражанию позволяет ему имитировать эти эхосигналы, делясь с товарищами по стае накопленной информацией. Вот почему при общении дельфины так часто пользуются локационными посылками.
Использование для передачи информации копий эха может сделать общение очень полным. Действительно, локационная посылка, вернувшись к дельфину слабым эхом, содержит об отразившем ее предмете достаточно полную информацию. Почему бы теперь дельфину не повторить этот эхосигнал, но уже громко, чтобы слышали все сородичи и поняли, чем заинтересовался один из них, какую он получил информацию.
Использование эхолокационных посылок может сочетаться с применением врожденных коммуникационных сигналов. Это должно выглядеть примерно так. Предположим, что один из членов стаи обнаружил сети. Почувствовав опасность, дельфин подает свистовой сигнал тревоги и одновременно генерирует копию эха той локационной посылки, которая отразилась от сети. Таким образом, члены стаи не только предупреждены об опасности, но и информированы, в чем она заключается.
Зоологи, наблюдая за поведением дельфинов на воле, давно заметили, что их стаи часто используют разведчиков. Необходимость в них возникает в связи с тем, что прозрачность воды значительно ниже, чем воздуха, а эхолокатор по дальности действия сильно уступает глазам наземных животных. Плотную стаю рыб дельфины способны обнаружить метров за сто, но на таком расстоянии не могут определить вид, величину, а тем более упитанность и другие важнейшие характеристики добычи. В этом случае на сближение с ней отправляется дельфин-разведчик. Он подходит к стае на достаточно близкое расстояние, лоцирует ее, собирает необходимую информацию и возвращается к товарищам, чтобы передать собранные им сведения. Ознакомившись с ними, стадо решит, организовать ли охоту или рыба не представляет для них интереса.