Параллельный мир

Федоров Вадим Николаевич

– А куда ты баночки дела? – спросил я.

– Выкинула, – ответила Маша, – не надо было?

– Надо, надо, – успокоил я девушку.

Я расплатился с ней и проводил на улицу. Поднялся в квартиру. Вышел на террасу. Облокотился о перила, как днём Гонза. Наискосок от дома переливался огнями рекламы ночной клуб Кокаду. Где раньше работал Михал.

5

Я вдохнул полной грудью уже немного похолодевший вечерний воздух моего любимого города. Вышел с террасы, а потом и из квартиры. Закрыл дверь. Спустился вниз. Перешёл через улицу.

Около входа в клуб стояла дородная дама в белом халате. Зазывала. Безошибочно определив во мне русского, попыталась завязать разговор.

– Заходи развлечься, морячок, – сказала она мне с одесским акцентом, – не пожалеешь. У нас такие же девки, как везде. Зато цена меньше.

Я обошёл женщину в белом и вошёл в клуб. Вслед мне раздалось что-то про правильный выбор настоящего мужчины.

Короткий коридор выводил на длинную лестницу. В конце её был металлоискатель и скучающий охранник. Увидев меня, он встрепенулся, натянул дежурную улыбку. Я выложил на стол часы и телефон. Прошёл через рамку. Всё было в порядке.

– 500 крон вступительный взнос в наш клуб, – вдруг громко сказал охранник.

Я вздрогнул от его голоса. Достал деньги, заплатил.

Зашёл в тёмный зал. Играла музыка. Я постоял, привыкая к освещению.

В начале зала был бар с рядом стульев. Где-то посередине этой вереницы стульев сидел смуглый мужчина. За баром, посередине зала, был подиум с шестом. На котором в данный момент кто-то извивался. Вдоль стены по кругу были сделаны углубления со столиками. За ними сидели люди. Мужчины и полуголые девицы.

Я сел за стойку бара. Откуда-то из темноты возникла барменша, одетая только в трусики. Тело её сверкало, осыпанное блёстками. Грудь колыхалась при ходьбе. Она, ни слова не говоря, налила мне в бокал шампанского и поставила передо мной.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Девица ослепительно улыбнулась. Я повернул голову. Сидящий недалеко от меня чёрнявый смотрел на меня. Он был одет в джинсовую рубашку и штаны. Лет ему было что-то около тридцати. На правом запястье наколот громадный паук, сидящий на паутине. Паутина уходила за рукав рубашки.

Чернявый всё так же, почти не мигая, смотрел на меня. Пока я не кивнул. Чернявый кивнул в ответ. Встал. Пошёл в сторону туалета, по пути оглянувшись.

Я встал вслед за странным человеком и пошёл за ним. Зашёл в мужской туалет. Белый кафель. Белый свет. Белые умывальники и ряд дверей в кабинки.

– Чего тебе? – спросил чернявый.

– Кокаина, – ответил я.

– Сколько? – последовал новый вопрос.

Я задумался. Вспомнил, что Гонза говорил про граммы.

– Два грамма, – наконец-то сказал я.

– Восемь тысяч, – глядя мне в лицо, сказал чернявый.

Я достал деньги, отдал своему собеседнику. Тот пересчитал их, аккуратно сложил в карман. Затем зашёл в ближайшую кабинку. Раздался какой-то скрежет. Затем тишина. Примерно минуту. Потом опять скрежет.

Чернявый вышел из кабинки. В руке он держал маленький пакетик с белым порошком внутри. Протянул его мне на открытой ладони. Я взял.

– Спасибо, – сказал я.

– Пожалуйста, – ответил мне чернявый.

Он обошёл меня, вышел из туалета. Я постоял минуту. По спине тёк пот. Мне казалось, что ещё чуть-чуть, и в тесное помещение туалета ворвутся спецназовцы, положат меня на белый кафель и, застегнув наручники, увезут в тюрьму.

Но никто не ворвался. Никто не скручивал мне руки. Лишь где-то в бачке журчала вода. Тихо и успокаивающе.

Я вышел в зал. Чернявый всё так же сидел у стойки бара на своём месте. На шесте извивалась очередная девица.

Я вышел. Охранник в этот момент разговаривал с тремя сильно подвыпившими английскими парнями. Он пытался им объяснить, что за вход в клуб надо заплатить по 500 крон.

Я протиснулся между пахнущими потом и перегаром парнями и вышел на улицу. Тётка в белом широко улыбнулась мне. Меня вновь накрыла волна паники. Захотелось немедленно выкинуть пакетик с кокаином и бежать куда глаза глядят.

Я нащупал в кармане этот злосчастный пакет. Рука наткнулась ещё на что-то. Я на секунду замер. Это что-то был пакетик с анашой, который я купил у негра.

Стало трудно дышать. Заболела голова. Ну это же надо быть таким дураком, чтобы носить в кармане марихуану и кокаин. Хоть сейчас сажай в тюрьму с формулировкой – идиот.

Я дошёл до улицы Ечной. Достал телефон. Отстучал Гонзе смс: «Ты не дома? Надо встретиться».

Гонза не стал заморачиваться текстовыми сообщениями. Он позвонил и сказал, что сидит в ресторане На Верандах. И с радостью выпьет со мной пива.

Я доехал до Смихова. По дороге нервничал. Казалось, что меня вот-вот схватят и посадят в тюрьму. До Веранд уже даже не шёл, а почти бежал.

На Верандах, так назывался раньше ресторан при пивном смиховском заводе. В настоящее время он носит название Потрефена Гуса. В честь сети чешских ресторанов. Но старожилы до сих пор зовут его На Верандах.

Гонза сидел в маленьком зале слева от входа и пил пиво. С куриными крылышками.

Я подсел, хлопнул его по плечу. Показал официанту: мне то же самое. Тот кивнул и скрылся на кухне. Я как-то сразу успокоился, увидев Гонзу.

– А ты что здесь? – спросил я его.

– У меня встреча, – ответил он, – с информатором. Через минут сорок. Пока крыльев можем погрызть. Они тут вкусные.

– Раньше были вкуснее, – сказал я.

– Раньше и девки были симпатичнее, – философски заметил Гонза. – Кстати, как там твоя любовь? Цветёт и пахнет?

– Я не по этому поводу, – оторвал я Гонзу.

– А по какому? – спросил он.

Я достал из кармана два пакетика и положил перед приятелем. Тот сощурился, посмотрел на них.