Параметры риска
Шрифт:
Его вокруг было предостаточно, и выбрать стволы не представляло затруднений. Для начала Синь с помощью Хунга и Тыя срубил десяток шестиметровых бамбучин, диаметром сантиметров в пятнадцать. В строгом соответствии с законом Архимеда метровое колено, диаметром 8-10 сантиметров, вытесняет целых пять килограммов воды. Следовательно, будущий плот мог поднять не меньше трех центнеров груза.
Каждый ствол обрезали по концам так, чтобы до перемычки оставался «хзостик» не менее шести сантиметров. Затем в «хвостиках» прорезали сквозные отверстия, и Синь, взяв у Хунга две заготовленные палки-перекладины, нанизал на них бамбучины, скрепив с обоих концов. А затем сам, никому не доверив этого ответственного дела, тщательно привязал каждую бамбучину в отдельности к перекладине.
Первыми испытателями стали Дьяков с Тыем. Они тут же взобрались на плот, чуть просевший под их тяжестью, и, вооружившись шестами, оттолкнулись от берега. Течение подхватило его, и он медленно, будто огромный зеленый лист, закружился и, повернувшись носом, поплыл по течению, под шумные возгласы строителей.
Для большей надежности поверх первого ряда положили еще один, а по краям укрепили невысокие бортики. Теперь плот стал выглядеть совсем внушительно. Когда на него погрузили имущество и расселись всей компанией, оказалось, что он может выдержать вдвое больше.
Путь домой, правда, оказался значительно дольше, чем предполагал Ракитин. И хотя они сберегли силы, в лагерь удалось добраться только к ужину.
Финиш
Ракитин всегда любил предотъездные сборы: с их суетой, тревогами, волнениями. Но в дни завершения любой экспедиции он всегда ходил с ощущениями какой-то подавленности, ожиданием расставания с людьми, ощущением потери чего-то очень дорогого и неповторимого. Он понимал, что, может быть, никогда не увидит снова эти края, и сердце его сжималось от грусти.
Весь день шла подготовка к возвращению в Ханой.
Образцы растений, пакеты с плодами, банки со змеями занимали свои места в коробках, которые тщательно увязывались. Шалеев кисточкой выводил на крышке огромный номер. Приборы, оборудование — все было свернуто и подготовлено к отправке.
Наступил последний вечер в лагере. Ярко пылал костер, и все, рассевшись вокруг огня, вели беседу с помощью жестов, знаков и скудного запаса выученных русских и вьетнамских слов.
Словно петарда, взорвался случайно брошенный в костер стволик бамбука, и фонтан искр взметнулся кверху. Из темноты вынырнул Тый. В руках он держал небольшую коричневую трубочку. Тый сел на корточки рядом с Фаном, поднес трубочку к губам, и вдруг тонкие певучие звуки незатейливой мелодии полились в наступившей тишине. Нежная, чистая, она была напоена звоном бегущего ручья, шепотом тростника, пением птиц, шорохом крыльев бабочек.
Ракитин как завороженный слушал пение свирели. Он никак не мог себе представить, что так играет Тый — круглолицый, добродушный весельчак. И звук этой свирели, изготовленной из тростника, срезанного неподалеку на болоте, и большая желтая луна, зависшая над вершинами деревьев, — все казалось каким-то нереальным. Время отступило, и девственный лес, скрывающий не ведомые тайны, молча внимал песне, как и тысячелетия назад.
Уже было далеко за полночь, но никто не хотел расходиться. Ведь это последняя ночь вместе. Последний костер.
Все поднялись засветло. Одна за другой палатки превращались в связки брезента. Когда со стороны дороги послышалось урчание автомобильных моторов, от всего лагеря остался лишь каменный очаг, да навес-столовая.
Синь молча стоял в стороне. Ракитин подошел к нему, протянул было руку, но вдруг отбросил условности и крепко его обнял. Вытащив из-за пояса свой походный топорик, с которым не разлучался ни на минуту, он вручил его Синю и, круто повернувшись, вскочил на подножку машины. Маленькая колонна тронулась в путь и вскоре исчезла в лесной чаще.
Небо заволокло тучами. Упали первые капли дождя. Чаще. Чаще… И вот уже на поляну обрушился тропический ливень, словно природа хотела смыть воспоминания о людях, нарушивших ее покой.
2. Трое в тайге (Леонид Репин)
Итак, мы начинаем!
Сразу стало как-то спокойнее, когда мы поняли, что наконец заблудились. Это, собственно, и было главной задачей эксперимента: нам предстояло как можно основательней заблудиться в тайге, имея с собой лишь то, что обычно берет с собой человек, отправляясь в лес за грибами, и самостоятельно — без компаса и без какой-либо помощи со стороны — вернуться к тому же поселку, из которого вышли.
Может возникнуть вопрос: зачем это нужно? Ответ очень прост. Когда-то, много тысячелетий назад, человек жил в лесу. Лес был ему домом, он кормил его, давал ему кров. А потом человек совершил естественный, неотвратимый, но довольно неосмотрительный шаг: он вышел из леса и расстался с ним навсегда.
И лес уже перестал служить ему домом. Порвалась связь, соединяющая человека с природой. Деревянные, а потом и каменные, стены больших городов стали ему ДОМОМ.
Попадая в лес, человек теперь часто теряется, потому что лес подавляет его. Человек уже не умеет прожить в нем долго без ружья и консервов и ощущает себя так, словно он в чуждом, враждебном мире. Мир, в котором некогда все было просто, понятно, естественно, стал суровым, таинственным. А ведь это не лес изменился. Изменился сам человек.
Мне рассказали такую историю. Группа молодых людей с одного из предприятий Красноярска поехала на автобусе в тайгу за грибами. Стояло позднее теплое лето, грибов выросло столько, что их можно было косой косить, и корзинки очень скоро наполнились, хотя кос грибники почему-то не взяли.
После истечения срока, который, как водится, обговорили заранее, к автобусу вернулись все, кроме одного человека. Его долго ждали, искали, звали. А потом, осознав бесплодность поисков — близился вечер — и несколько успокоенные тем, что до города, мало сказать, недалеко, а просто близко — чуть более двадцати километров, уехали. Выйдет, куда он денется…
Но он и на следующий день не пришел. Со многих предприятий сняли людей на поиски. Несколько вертолетов кружились над тайгой во всех направлениях. И безуспешно. Через две недели оставили и эти попытки: найти человека в тайге много труднее, чем упавшую иголку в осенней траве. Значит, случилась трагедия, которая не такая уж редкость в тайге…
Он появился в городе для всех неожиданно: через двадцать с лишним дней после того, как потерялся в лесу. Истощен был совершенно! Те, кто встретил его, удивились тому, как разительно человек изменился. Глаза воспалены… Обеими руками он крепко прижимал к себе корзину, в которой лежали сосновые шишки… И долгое время от него не могли добиться ни слова. Судя по всему, шишки были его единственной пищей…