Пари на красавицу
Шрифт:
В ответ одобрительно хмыкают.
– Думаешь, не заметила, что её обыскивали?
– Я тебя умоляю. Она заметит, если только там вдруг резко кто уберётся.
– Ну и огонь. Я к тебе, собственно, по делу. Прочитал я вчера эти доколумбовые письмена, нацарапанные цаплей, страдающей хроническим похмельем. Половину прошлой ночи убил. И полбутылки виски. Отвечаю, чуть не свихнулся. Но местами поржал.
– Три дня прошло, а ты только вчера ими занялся?
– Эй, родная. У меня и другие дела есть вообще-то.
– Кто б сомневался, – даже не хочу знать, чем он мог быть так занят. Вернее, кем. Или на ком. – Ну а я тебе за каким чёртом сдалась? Некому пожаловаться?
– Ну… на самом деле реально некому, но суть не в этом. Просто мне нужен совет. Женский. А из девушек ты вроде как единственная у меня подруга.
Круто. Настал черёд озадачиваться мне.
– А мы теперь, оказывается, друзья? Я была в коме и что-то пропустила?
– Я знаком с тобой дольше суток и до сих пор тебя не завалил. Да, ты мне друг. Смирись с этим.
Туше.
– Раз мы друзья, я требую развода!
– Развод – это по другой части.
– А я требую дружеского развода. Чур тапки с пушистыми поросятами мои!
– У меня таких нет.
– У меня тоже, – упираю руки в бока. – Вот как раз и купишь. Вероятно, это будет твой первый в жизни подарок кому-либо. Так что можно без ленточки, упаковки и открытки.
Смеётся. Воронцов смеётся.
– Окей. С тапками давай разберёмся потом. Давай сперва по делу.
– Ну давай. Так что интересного ты там надыбал про свою избранницу?
Перестал смеяться. Теперь его лицо накрыла… брезгливость.
– Что бабы ведомые дуры. Насмотрятся всякой мути, начитаются любовных романчиков и начинают идеализировать. Зарубите уже себе на носу – идеальных парней не существует. Идеальных девушек, кстати, тоже. Вы требуете от нас невозможного, хотя сами едва ли лучше.
Во загнул.
– Как полезно порой что-то почитать, да? – хихикаю я. – Сразу серая жидкость в голове активизируется.
– Ха-ха. Оборжаться прям.
– Ну васчета, да. Или ты что, реально хочешь подискутировать на тему Адама и его проблемного ребра?
– Не буду я дискутировать. Но от списка запросов твоей сеструхи знатно приохренел. Нашлась, блин, принцесса Монако.
– А кто у нас принцесса Монако?
– Да в душе не ебу.
Коротко и лаконично.
– Я-я-ясно, – протяжно тяну. – И что в списке-то?
– Мистер Грей, блять. Ни больше, ни меньше ей подавай. Только без красной комнаты. Но можно и с ней, если остальные пункты соблюдены.
– Что за пункты?
– Фильм посмотри.
– Смотрела. Правда меня хватило только на первую часть. Потом желание всечь Анастейше за тупость и блеянье пересилило охоту видеть её голые сиськи.
– Блять, она ещё их и поимённо знает, – Глеб смачно хлопает себя по лицу. Замирает на пару секунд, после чего вопросительно подглядывает через растопыренные пальцы. – А чё, прям сиськи-сиськи показывали?
Теперь моя очередь фейспалмить. Кто о чём, называется.
– Слушай, – до меня тут доходит, что нос я уже не зажимаю. И даже ароматов не чувствую. Бедные рецепторы. – Мне очень весело в мужском сортире, но давай к сути проблемы. От меня что надо?
– Я ж сказал, нужен женский взгляд со стороны. Накинь в общих чертах план действий. Что вы, бабы, обычно любите?
– Я скажу, что мы НЕ любим. Перво-наперво, мы, бабы, не любим, когда нас называют бабами. Бабы продаются в магазине для взрослых. Резиновые такие, ты наверняка с ними знаком.
– Не угадала. Предпочитаю живых. Хотя и живые порой те ещё брёвна.
С видом терпеливой мамочки, у которой чадо упорно лезет в лужу в новеньких белых ботиночках, потираю занывшие виски. Как там делается? Указательный палец соединяется с большим и "О-о-о-о-м"…
– Чисто в целях расширить кругозор, – интересуюсь я. – Ты когда-нибудь расценивал девушек не только как объект для секса?
– Само собой. Лет до четырнадцати.
– А потом?
– А потом потерял девственность и жизнь заиграла красками.
Мда. С этим клиентом мне всё понятно. Ведите другого.
– Ладно, испорченный современными нравами Ромео, – вздыхаю я грустно. – Могу для начала наметить фронт работы. Первое, что ты… – не договариваю, потому что меня без предупреждения затаскивают в одну из закрытых кабинок. Уже подумываю над тем, чтобы хорошенько цапнуть его за культяпу, оставив в компанию к первому второй слепок от зубов, но теперь и сама слышу приближающиеся шаги. Скрип. Кто-то зашёл. И не один. Гогочущая компашка. Трындец. Если они меня тут застанут с Воронцовым, потом не отмоешься от позора…
Затаиваюсь мышкой и даже не возмущаюсь, что меня вжали в стенку. Хотя не могу не заметить, места в кабинке более чем предостаточно для двоих, но да бог с ней, с лирикой. Вместо этого какое-то время разглядываю пульсирующую венку на мужской шее, от которой взгляд непроизвольно поднимается выше, нашаривая его губы.
Красивые, пухлые. Чистенькие. Я люблю свои грызть, поэтому они вечно у меня потресканные, а у Глеба идеально гладкие. Розовенькие. Как попка младенца. Что же такого особенного находят в его поцелуях девки, что потом тупеют со сверхзвуковой скоростью? В голове проскакивает шальная мыслишка: может проверить? Ну а чё, типа один раз не водолаз.
Идея держится наносекунды. Пугаюсь самого факта того, что такая дичь родилась в моём сознании и тут же её оттуда выгоняю. Чур меня, чур, чур, чур. Тьфу-тьфу-тьфу. Прости хоспади за думы дурные. Я бы ещё перекрестилась, но неудобно. Меня так прижали, что и нос не почесать.
– Давай, – шевелятся эти самые губы и до меня доходит, что я по-прежнему продолжаю на них пялиться. Но что хуже, Воронцов это прекрасно видит.
– Что давай? – стыдливо сглатываю. Разговариваем шёпотом, пока у писсуаров продолжают ржать кони, выгуливая своих жеребят.