Пари с морским дьяволом
Шрифт:
– И как это переводится?
– «Спасибо за хорошее обслуживание», «мы прекрасно провели время» и «я плохо плаваю».
Сергей несколько секунд, открыв рот, смотрел на Илюшина, а потом захохотал.
– Какой… ха-ха-ха… прекрасный… набор! – сквозь смех выговорил он. – Ты специально к случаю учил, что ли?
– Если б я учил к случаю, я бы еще добавил: «Дайте мне парабеллум». Но тут появился ты и избавил меня от лингвистических мучений.
Сергей подался вперед, уперся ладонями о стол:
– Ну,
Илюшин дотронулся до щеки и тихо охнул:
– Ой, йо-о-о! Для начала испробуем средство вашего лекаря.
Он щедро намазал белым кремом половину лица и стал похож на венецианскую маску. Бабкин фыркнул:
– Ну и рожа у тебя, Шарапов! Какая-то личинка терминатора. Ну ладно, так что с планами?
– Для начала мне нужен консул.
– Восстановить документы и заявить о преступлении?
Макар посерьезнел.
– Документы – да. Второе – нет.
– Ты не собираешься заявлять на Будаева? – изумилась Маша.
Илюшин покачал головой.
– Пока нет. Я хочу сам с ним разобраться. Не привлекая к этому государство.
– Что за детский сад?! – возмутилась она. – Сережа, скажи ему!
Но, взглянув на мужа, поняла, что тот ничего говорить не будет. Бабкин поддерживал друга.
– Вы с ума сошли оба! – Она набросилась на Илюшина: – И как ты собираешься объяснять консулу отсутствие документов?
– Трудновато, – признал Макар. – Но выкрутиться можно. Маша, ты не пугайся так. В ближайшее время я ничего предпринимать не стану. Мне бы в себя прийти, вернуться в Россию, придумать убедительное объяснение моему отсутствию… Забот и без Будаева хватает.
– Я пообщался с капитаном, – сказал Бабкин. – Он согласен поменять курс. Высадит нас в ближайшем крупном городе.
– Долго пришлось уговаривать?
– Муромцев первый это предложил. Говорит, курс все равно пришлось бы менять, потому что штормовой фронт приближается быстрее, чем обещали метеослужбы.
Макар потянулся, сбросил одеяло.
– А пойдемте, дети мои, на палубу, а? У меня от кают скоро начнется клаустрофобия. Взаправдашняя, не придуманная.
Наверху стояла тишина, которую нарушал только мерный плеск волн. Синие сумерки почти скрыли остров из виду. Вдалеке мигали огоньки рыбачьих лодок, а наверху медленно загорались звезды.
Макар прошел на бак и сел прямо на палубу, вытянув длинные ноги. Бабкин облокотился о борт, Маша пристроилась рядом с ним на корточках.
– Скажи, хорошо! – Сергей задрал голову и уставился на звезды.
– Живому везде хорошо, – трезво заметил Илюшин. – А теперь поведайте мне, дети мои, что за дьявольщина творится на этом прекрасном корабле.
– Что ты имеешь в виду под дьявольщиной? – насторожилась Маша.
Макар посмотрел на нее своими ясными серыми глазами.
– Матроса ведь убили, мне
В рубке Муромцев, нахмурив брови, слушал Киру Лепшину – и не верил ей.
– Прошу вас, – волнуясь до слез, говорила Кира, – разрешите нам сойти с корабля. Я не могу больше выносить это!
Муж стоял за ней, растерянный, недоумевающий, и старался не встречаться с капитаном взглядом.
– Я уже собрала вещи! – горячо твердила Кира. – Нам нужна только лодка, чтобы переправиться на берег!
– Но все отели сейчас уже закрыты. Что вы будете делать на острове?
– Мы справимся! Не волнуйтесь за нас!
– Аркадий, вы тоже хотите покинуть корабль?
– Э-м-м-м… Я вижу, что пребывание на «Мечте», к сожалению, плохо действует на Киру, – дипломатично ответил тот. – Поэтому… Да, в сложившихся обстоятельствах…
Он не договорил.
Муромцев поднялся.
– Вы знаете, какая у нас случилась трагедия, – твердо сказал он, не спуская глаз с Киры. – В этой ситуации я прошу вас проявить понимание. Дух команды упал, пассажиры нервничают. Если вы покинете бригантину, обстановка ухудшится.
– Илья Ильич, я все понимаю… – ее руки безостановочно терзали платок. – Но мы не можем остаться. Нам надо как можно скорее… Немедленно… Мы должны покинуть судно!
– Несчастный случай с Антоном – большое горе для всех нас… – начал Муромцев, но нервный смех заставил его оборвать речь на полуслове.
– Несчастный случай? – Кира подавила нервический смешок. – Капитан, вы ослепли!
Под его взглядом она осеклась, но было поздно. Удивление на лице Муромцева сменилось пониманием и сразу – гневом. Капитан верно истолковал ее слова.
– Что?!
– Илья Ильич…
– Основания для такого предположения?!
– К-какого предположения? – Кира начала отступать. Муромцев сделал шаг вперед.
– Вы только что дали понять, что Антон стал жертвой не несчастного случая, а чьих-то действий! И даже не думайте утверждать, что это не так! – В голосе его лязгнул металл. – Я хочу услышать от вас, почему вы так решили!
– Дорогая, ты действительно так считаешь? – изумленно спросил режиссер.
Кира молчала, кусая губы.
– Так вот, уважаемая Кира Андреевна! – голосом Муромцева можно было резать канаты. – Я, капитан этого судна, объявляю: никто не сойдет на берег без моего разрешения, пока я не закончу повторное расследование. С учетом вновь открывшихся фактов.
– Нет же никаких фактов, – осторожно возразил Аркадий Бур.
– Ваша жена полагает, что есть! Это вы виновны в смерти нашего матроса, Кира Андреевна?
– Капитан! Прекратите сейчас же! – рассердился режиссер.
Но Муромцев настаивал: