Париж.ru
Шрифт:
Ура! Краснопресненский универмаг! И Лера как раз подъезжает к «Краснопресненской»! Правда, универмаг на какой-то другой станции... А, вспомнила! Значит, так: надо сейчас выйти из вагона, потом перейти на «Баррикадную», потом проехать одну остановку до «Улицы 1905 года» – и после этого два квартала, не больше, будут отделять ее от перевоплощения в нормального человека из перепуганного, загнанного зверька, каким она теперь стала.
Я же говорю: если вы не женщина, вы никогда не поймете этого!
– Вы выходите? – спросила Лера у русоволосого мужчины, который стоял около двери.
Тот обернулся с улыбкой:
– О, да нам оказалось по пути! Вам тоже на «Краснопресненскую»?
Несколько мгновений Лера тупо смотрела на него.
Они что, знакомы? Но среди ее знакомых нет таких вот симпатичных шатенов среднего роста, с острым взглядом карих глаз и белозубой улыбкой. Нет, определенно, этого человека и его тронутые модной щетиной щеки она видит впервые в жизни! Наверное, он ее с кем-то перепутал, ну и бог с ним. Выходит на следующей станции – и ладно.
– Вам, вижу, гораздо лучше, – продолжал улыбаться незнакомец. – Ну, конечно, метро кого угодно взбодрит. Хотя я знаю массу людей, которых оно выматывает и высасывает. Но, по мне, повариться в человеческой массе – лучшее средство подзарядки. К тому же здесь, можно сказать, прохладно, не то что в этом уличном пекле, в котором у вас обморок сделался!
О чем он там стрекочет, ради всего святого?! Да неужто это тот самый мужик, который прервал ее падение на грязный асфальт у входа в метро «Октябрьская»? Право, мир тесен, как маршрутка номер 34 в час пик... Но как, каким образом этот дяденька оказался около Леры, если она опередила его, бегом бежала по эскалатору и все такое? Неужто несся следом? Зачем? Тоже спешит? Запал на нее с первого взгляда? До сих пор обуреваем своим несусветным самаритянством?
Выбрать подходящий вариант ответа Лера не успела: двери раскрылись, и наваливавшаяся сзади толпа выдавила из вагона и ее, и кареглазого незнакомца. Но тут уж Лера не оплошала и отдалась на волю толпы, немедленно забросившей ее на эскалатор.
Она на всякий случай даже оглядываться не стала, уповая лишь на то, что навязчивый самаритянин затерялся где-то внизу. Не дай бог, увидев, как Лера озирается, решит, что она его высматривает, – и мигом подбежит к ней. В его способности перемещаться в пространстве с невероятной скоростью она уже успела убедиться!
Эскалатор медленно тянулся вверх. Лера оперлась на черный ползучий поручень, стараясь хоть на миг отключиться от жутких мыслей о том, каков ее вид сзади. Второго портфеля, чтобы прикрыть тылы, нет, да и хороша она была бы, прижимая портфели и к животу, и к попе! Только слепой не обратил бы на нее внимания, а так, может статься, и проскочит до магазина, не вызвав шока у прохожих. Строго говоря, на нее никто и не смотрит, никто вообще ни на кого не смотрит, глаза людей словно бы обращены внутрь себя, окружающие для них практически не существуют... А не рискнуть ли и не отправиться ли прямиком в издательство? Может, озабоченные москвичи даже и не заметят компромата на белом платьишке Леры?
Москвичи запросто не заметят, а как быть с москвичками? И особенно с одной москвичкой по прозвищу Фрау?..
Нет уж, вперед, на станцию «Улица 1905 года», а потом и в Краснопресненский универмаг!
Доехать-то до метро «Улица 1905 года» она доехала...
А вот до универмага не дошла.
Вениамин Белинский. Ночь на 31 июля 2002 года. Нижний Новгород
«Кто ж тогда нам звонил?» – подумал Вениамин, едва поглядев на человека, к которому приехала «Скорая». Повезло – машина кардиологической бригады как раз возвращалась с предыдущего вызова и шла практически мимо дома четырнадцать по улице Минина, откуда и последовал вызов. Так что «Скорая» более чем оправдала свое название, потому что доктор Белинский возник на пороге квартиры (дверь была приоткрыта) буквально через пять минут после звонка. Однако врачебная помощь опоздала клинически: лежащий на диване человек был уже мертв.
Для того чтобы это определить, Вене не понадобилось считать ему пульс, приподнимать веки, щупать бледный лоб или, к примеру, прикладывать к губам зеркальце, чтобы уловить трепет дыхания. Зеркальца у Вени вовсе не имелось, ну а веки человека были полуприкрыты. Но вместо того, чтобы приподнять их, Веня, вздохнув, осторожно надавил на глаза лежащему, чтобы они закрылись. Ведь покойнику положено лежать с закрытыми глазами. А человек, обнаруженный в двадцать шестой квартире дома номер четырнадцать по улице Минина, был покойником.
Трудновато, да что там, вообще невозможно остаться живым, имея в левом боку ножевую рану такой глубины. Лезвие прошло между ребрами и явно достигло сердца. Нож был длинный, острый, таким только и убивать. Чтобы определить это, Белинскому не понадобилось звать на помощь ни дедукцию, ни индукцию, ни какую-либо интуицию. Орудием убийства послужил отличный кухонный нож. Он валялся на полу – не рядом с трупом, а чуть поодаль, посередине комнаты, как если бы убийца, нанеся удар, тут же выдернул нож из раны и брезгливо отшвырнул его в сторону, словно оружие жгло ему руки.
Может, убил – и быстренько раскаялся в содеянном? Настолько, что решил вернуть к жизни загубленного им человека и для этого вызвал «Скорую»? А потом сделал ноги из квартиры? Похоже, так оно и было. Тот, кто лежал на диване, сам вызвать «Скорую» никак не мог. Если бы ходил по квартире с этакой раной, все вокруг было бы залито кровью, а так ее натекло лишь около дивана, и то чуть – человек умер почти сразу, лезвие мгновенно достигло сердца.
Значит, «Скорую» вызывал тот, кто помог ему стать трупом... Однако же у него и чувство юмора! Из диспетчерской передали, что «кардиологию» просят прислать к человеку с подозрением на микроинфаркт. Да уж... если это – микроинфаркт, то что же тогда – макро?!.
Внезапно за спиной Вениамина раздался гулкий звон, и он, натурально подскочив, обернулся, уставился на часы в виде Хозяйки Медной горы в струящемся платье и чрезмерно высоком кокошнике, сидящей практически на циферблате, и ошалелого Данилы-мастера, стоявшего тут же, близенько. И она его, типа, спрашивает: «Ну что, Данило-мастер, не выходит каменный цветок?»
И Даниле, и Хозяйке Медной горы Веня улыбнулся как добрым знакомым, с каким-то даже ностальгическим чувством. Некогда, в незабываемые советские годы, подобное монументальное произведение каслинского литья имелось и в квартире Белинских, но потом, в период острого безденежья, наставшего вслед за павловской реформой, мать, помнится, снесла часики в антикварный магазин. Дали за них какую-то чепуху, однако Белинским хватило продержаться до маминой зарплаты, которую очень «вовремя» задержали на три месяца. Не эти ли самые спасительные часики напомнили сейчас о себе Вениамину звоном и боем? Судя по обстановке, убитый хозяин квартиры обожал все, что можно было хотя бы условно назвать словом «старина», поэтому вполне могло случиться и такое совпадение. Помнится, в тех, домашних, часиках был один приметный знак сзади, аккурат на изящном изгибе спины Хозяйки Медной горы. Не уточнить ли?