Парижский антиквар. Сделаем это по-голландски
Шрифт:
— А что с ними будет?
Вот неугомонный парень! Что ему отвечать? Что Гутманиса надо сажать лет на пятнадцать, что Хелле я бы при случае с удовольствием отправил на тот свет, а любезного Леонида Борисовича передал для расправы обманутым клиентам?
— Трудно сказать наперед. С Бортновским, думаю, ничего не будет.
— А с Гутманисом?
— Смотря что мы сейчас найдем в его компьютере.
Но в компьютере мы ничего на находим, так как перебором выяснить пароль не удается. Андрей запускает сниффер — специальную программу, которая попытается узнать пароль через сервер, то
Снова тянется ожидание, которое сопровождается вздохами Андрея и несколько скрашивается новыми чашками кофе. Наконец, Андрей, встрепенувшись, подсаживается к компьютеру.
— Д-добрались. Вот основные договоры Гутман иса. Вот по космосу, вот инвестиционный договор. Сбросить вам на дискету?
Но мне не терпится узнать, что нам удалось найти. Бегло просмотрев материалы, откидываюсь на спинку стула. Или они изъяли всю секретную информацию, или я чего-то не понимаю. Ничего интересного в том. что я вижу, нет. Вся работа впустую.
— Ну как, что там?
Растерев лицо ладонями, поворачиваюсь к Андрею:
— Спасибо, старик. Даже не представляешь, как ты мне помог.
Бортновский сидел в углу и радовался, что быстро разгоравшийся скандал его никак не касается. В центре внимания Гутманиса был Хелле, что тоже доставляло Портновскому немалое удовольствие. Рядом с ним тихо ссутулился массивный охранник с огромным синяком на левой стороне лица, который только что получил свое от шефа и надеялся, что больше к его роли в ночном происшествии в офисе возвращаться сегодня не будут.
Срываясь от злости в хрип, Гутманис орал на Хелле, сидевшего в кресле у его стола:
— Ты понимаешь, что это значит! Твоя задача обеспечивать мою безопасность! А здесь шляется черт знает кто!
Бортновский, опустив глаза, внимательно прислушивался к происходящему в кабинете. Ему казалось странным, что, против обыкновения, сегодня крики начальника не особенно задевали Хелле. Как правило, в таких случаях он каменел, глядя в одну точку, и только опасно расширившиеся зрачки выдавали его ярость. Сегодня он скорее был погружен в размышления о том, что случилось.
Дождавшись паузы, Хелле поднял глаза на шефа:
— Подожди, Йозас, помнишь случай с барсеткой? Ты же сам говорил, что вокруг тебя крутились двое, когда спустило колесо. Давай разберемся. Они могли залезть в машину…
При упоминании барсетки и от предложения разобраться Гутманис взвился пуще прежнего:
— Не делай из меня идиота! Какая к черту барсетка! Какая кража! Ты что, хочешь сказать, что сюда залезли два негра-подростка?! Открыли сейф, а потом одним ударом уложили этого бугая?!
Бугай потупился, Хелле терпеливо молчал. Дождавшись, когда Гутманис умолкнет и усядется за стол, Хелле рассудительно продолжил свою мысль:
— Во-первых, ты мог ошибиться насчет этих парней. Вполне вероятно, они обычные мелкие уличные воры. Во-вторых, они могли действовать по чьему-то заказу. А снять отпечатки с ключей и подбросить их тебе — дело минутное.
Гутманис резким жестом отверг все аругменты своего помощника, но промолчал. Несколько успокоившись, он поставил вопрос конкретно:
— Кому это может быть нужно? Кому?
Бортновский впервые задумался о том, кому действительно могло быть нужно забираться в кабинет Гутманиса. События последних дней наводили его на мысль только об одном человеке, который проявлял серьезный интерес к его шефу и который, на его взгляд, был способен забраться в офис, вскрыть сейф, уложить охранника и еще многое другое. Бортновский вскользь глянул на Хелле. Глаза обоих встретились, и Леонид понял, что их мысли совпадают.
Показав взглядом, что в кабинете слишком много народа, Хелле дождался неохотного кивка шефа и жестом отпустил охранника. Поднявшемуся было Бортновскому он велел сесть на место.
— Йозас, помнишь, я говорил, что русские будут проверять всех, кто принимает участие в космическом проекте? Помнишь? Так вот, насколько я знаю, в Париже уже появился человек, который очень серьезно интересуется твоими делами.
Хелле ждал вопросов, но Гутманис молча смотрел на него. При всем его опыте ведения допросов, вытряхивания информации из других и утаивания ее им самим, в конфликтах с Гутманисом Хелле далеко не всегда чувствовал свое преимущество. Самое неприятное было в том, как Гутманис держал паузу. Вопросы и даже возражения оппонента далеко не всегда есть зло. Часто они отвлекают его от самого главного, заставляя концентрироваться на частностях. Между тем долгая, хорошо взятая пауза может довести собеседника до полного срыва, особенно если у него не хватает выдержки остановиться там, где этого требует логика избранной им линии поведения. «Дай противнику достаточно длинную веревку, чтобы он мог ею удавиться» — этой тактикой, сформулированной еще древними, Гутманис владел в совершенстве. Однако переиграть Хелле было трудно: он твердо знал, что и зачем говорит и где остановится.
Не дождавшись реакции шефа, Хелле продолжил:
— Йозас, я очень серьезно отнесся к этой проблеме, просил всех докладывать мне о новых контактах, людях, которые появятся в твоем окружении.
Гутманис налил себе минеральной воды, сделал глоток и аккуратно поставил стакан на место. Взглянул на Хелле и ободряюще поднял брови.
— Леонид сообщил мне, что у него на днях появился человек из Москвы. Некто Соловьев. По легенде — сотрудник российской компании, приехал на аэрокосмический салон. Коллекционирует русскую живопись, поэтому вышел на Леонида. Но по моим данным он сотрудник ФСБ, который приехал добывать информацию о твоем теневом бизнесе. И кое-что он уже выяснил. Это создает реальную угрозу нашему космическому проекту.
Бортновский, до того довольно равнодушно следивший за разговором, почувствовал, что у него начинает покалывать кожу на затылке. Впервые он стал свидетелем того, как Хелле давал Гутманису неточную информацию. Из своего разговора с Соловьевым Леонид понял, что тот как раз меньше всего интересуется алмазным и антикварным бизнесом Гутманиса и уж совсем не намерен сажать его в тюрьму. Опустив глаза, Бортновский пытался сообразить, какую игру ведет Хелле.
Высказавшись, Хелле умолк. Покрутив в пальцах пустой стакан, Гутманис посмотрел на своего помощника. Он понял, что продолжения не будет.