Парижское приключение
Шрифт:
Может, она и на этот раз слепа и просто не хочет поверить в то, на что намекала мадам Арно? Леон! Острая боль пронзила ее, когда она представила себе его смуглое лицо, его ласковую улыбку, вспомнила, с какой нежностью его бархатисто-темные глаза однажды смотрели на нее. Она не могла поверить в то, что он, Леон, бабник, но она также не могла не понимать значения того факта, что Антуанетта Морель живет на Рю де Жарден в одном из тех домов, которые, как сказала ей мадам Себастьен, достались Леону в наследство. Конечно, Морели могли просто арендовать у него квартиру, но это было бы слишком странным совпадением, и если Антуанетта бросила Леона, то она должна была бы избегать любых отношений с ним. Таким же странным, если знать Леона, может
Рени вдруг вспомнила случай, который произошел в Фонтенбло, когда хозяйка гостиницы справилась о здоровье «мадам», и Леон ответил, что мадам чувствует себя хорошо. Она тогда удивилась, о какой «мадам» они говорят, но вскоре, под натиском последующих событий, она забыла об этом эпизоде. Может, они имели в виду Антуанетту, и значит, Леон привозил ее туда и представил как свою жену? Но с другой стороны, речь могла идти о его матери. Сердце Рени разрывалось от сомнений. В конце концов возможно, что мадам Арно права. В свое время, когда Леон сделал ей предложение, ее неприятно поразило его легкое отношение к браку, он, похоже, считает, что можно жениться, если это будет целесообразно, и развестись, как только необходимость отпадет. Может, именно такой союз был у них с Антуанеттой, и они расторгли его? Тогда, если ему понадобится, он с такой же легкостью порвет отношения и с ней. Но все эти предложения опять казались Рени маловероятными. Она была убеждена только в одном. Леон по-прежнему любит свою бывшую модель.
Ее собственное положение теперь представлялось ей очень шатким. Довольно неприятно было выступать в роли призрака, но теперь она больше не может занимать место женщины, которая, оказывается, жива и может появиться в любую минуту. Есть только один выход — она должна как можно скорее потребовать у Леона объяснений, и если все действительно так, как она предполагает, она вернет ему кольцо в знак того, что он остановил свой выбор на Туанет, и уедет домой.
Но где-то глубоко еще теплилась надежда, что Леон скажет ей, что Антуанетта больше ничего не значит для него и что он искренне желает, чтобы рядом с ним была она, и не отпустит ее. Хотя она и сказала себе, что это только ее домыслы, маленький огонек надежды не хотел гаснуть.
В комнату вползал серый утренний свет, когда измученная Рени, наконец, стянула с себя вечернее изрядно помятое платье. Погруженная в свои мысли, она не заметила, как короткая летняя ночь миновала, и сейчас ей предстояло встретить день, который нес с собой одни горести и не сулил ничего хорошего.
За завтраком она не смогла есть, хотя кофе мог бы немного взбодрить ее. Мадам Дюбонне, переполненная материнскими чувствами, суетилась вокруг нее, как наседка. Она без устали повторяла, что эта коллекция совсем измотала Рени, но теперь все самое худшее позади, и мадемуазель сможет отдохнуть. Рени понимала, что опаздывает, но не могла отказаться от поисков кольца Леона, — она плохо помнила, в какое укромное место спрятала его — и в конце концов вынуждена была пойти без него.
Она влетела в салон, и тут же столкнулась с негодующей мадам Ламартин. Она специально договорилась с одной из клиенток, которая хотела посмотреть «Весну» на манекенщице и заказать им копию этого платья, а Рени почему-то опоздала.
— Все вы, девчонки, одинаковы! — обвиняюще сказала она. — Шляетесь всю
Рени уже понимала быструю французскую речь, и ответила ей на том же языке.
— Я должна увидеть месье Леона, прежде чем приступлю к работе.
— А это невозможно, — торжествующе сказала мадам Ламартин. Она всегда считала, что Леон слишком балует Рени, ведь она всего лишь одна из многих манекенщиц, и была рада, что представился случай поставить Рени на место. — У месье Леона есть дела поважнее, чем выслушивать твои пустяковые жалобы. Ты ведь хочешь пожаловаться ему, так? Он улетел в Милан посмотреть шелка, которые ему предлагает синьор Монтесори. Mon Dieu! [38] — Она заметила мертвенно-бледное лицо Рени и темные круги под ее глазами, свидетельствовавшие о бессонной ночи. — Тебе нельзя сейчас показываться перед клиенткой. Иди в комнату отдыха и отдохни час-другой, и может, к полудню ты придешь в себя. А «Весну» наденет Луиза — по крайней мере, остается надеяться только на это. А о твоем поведении я доложу месье Леону, когда он вернется. Можешь не сомневаться.
38
Бог мой! (франц.).
Довольная тем, что удалось избежать критических взглядов сослуживиц, Рени поднялась в комнату отдыха. Это был один из подарков Леона своим работницам, и они по достоинству оценили его. Эта узкая длинная комната находилась в дальнем конце здания, и здесь было относительно спокойно. В ней стояли кресло, кушетка и была раковина, так что любая из девушек могла здесь отдохнуть, если чувствовала себя нехорошо. Рени обессиленно опустилась на кушетку. Она уже настроилась встретиться сегодня лицом к лицу с Леоном и выложить ему все, что она узнала, но новость о его отсутствии обескуражила ее. Теперь ей надо снова обдумать свои следующие шаги. Мысль о том, что ей придется продолжать работать манекенщицей, была невыносимой. Может, лучше уехать домой немедленно, не дожидаясь возвращения Леона? Дверь тихо приоткрылась, и в комнату вошла Джанин.
— Сегодня не так много работы, так что я смогла улизнуть, — сказала она, с тревогой глядя на побелевшее лицо Рени. — Голубушка, что стряслось? Что-то случилось, я вижу.
Рени устало провела рукой по лбу.
— Да, Джани, случилось. Я не знаю, что мне делать.
И она рассказала Джанин о предложении Леона. Та в ужасе смотрела на нее своими карими глазами.
— Но ты не согласилась? — выдохнула она. — Никогда не слышала ничего более нелепого. И опасного. Как же! Он на всю оставшуюся жизнь приберет тебя к рукам! Тебе волей-неволей придется работать на него, может даже бесплатно.
Рени слабо улыбнулась. Поистине, Джанин очень практичная! Ей самой и в голову не пришло подумать о финансовых аспектах их отношений.
— Нет, Джани, я не собираюсь принимать это предложение, — заверила она ее, — но это еще не все.
Она вкратце рассказала Джанин о разоблачениях мадам Арно, и та присвистнула.
— Итак, великолепная Туанет все еще с нами! — заметила она. — Неудивительно, что мы считали ее мертвой, ведь все говорили о ней в прошедшем времени. Но почему… — она замолчала и вопросительно посмотрела на Рени.
— Вот именно — почему? — кивнула Рени. — Почему? И еще раз — почему? Почему он так выделил меня? Почему он хочет удержать меня? Что значит для него Туанет? Правда ли, что она его жена? Если так, то почему он скрывает это? Вся эта история — большой вопросительный знак. Ничего не понять.
— И ты думаешь, он объяснит тебе что-нибудь? — Джанин хитро смотрела на нее. — Возможно и объяснит, но подозреваю, что это будет неправдой. Уж он-то выдумает какую-нибудь сказку, а ты без ума от него и поверишь в нее, и позволишь ему обвести себя вокруг пальца. Нет, у меня есть идея получше.