Парк-авеню 79
Шрифт:
Мэриен смотрела на Росса, уставившегося в экран. Черные волосы упали на лоб, глаза утратили свой голубовато-стальной оттенок, стали мягче и как-то теплее. Она улыбнулась про себя. Долго же он взрослел.
В глубине дома зазвонил телефон. Росс не обратил на него внимания. Послышался тихий голос Тома, снявшего трубку, но слов было не разобрать. Она снова стала смотреть на экран.
— Миссис Дрего?
Она подняла голову.
— Да?
— Вас просят к телефону, мэм.
Она встала. Росс взглянул на нее и с улыбкой сказал:
— Возвращайся
Поддавшись порыву, она поцеловала его в лоб.
— Сейчас, дорогой.
Прошла через прихожую, вошла в маленькую библиотеку и взяла трубку.
— Алло.
В трубке было молчание, только какой-то слабый шорох на другом конце провода. Ее охватил озноб.
— Алло, алло.
Раздался шепот, в котором было что-то знакомое:
— Мария?
— Да. Кто говорит?
Вместо ответа голос повторил:
— Мария?
Мэриен так сильно сжала трубку, что побелели костяшки пальцев. Она узнала голос и поняла, зачем ее позвали к телефону. Уронила трубку и закричала так, что у нее самой чуть лопнули перепонки:
— Росс! Росс!!
Из гостиной донесся звук, похожий на кашель, и следом за ним — звон разбитого стекла. Мэриен бросилась в гостиную.
Росс по-прежнему сидел на диване, вернее, висел на подлокотнике. Лицо побелело, в глазах застыли боль и удивление, руки крепко прижаты к груди. Он хрипло прошептал:
— Мария!
Сквозь пальцы сочилась кровь. Стекла к окне напротив дивана не было, его осколки валялись на полу. Она подбежала к Россу и закричала:
— Том! Вызови доктора!
Росс начал падать на пол, прижимая голову к своей груди.
— Дорогой, дорогой.
Он вдруг поежился от боли и медленно повернул к ней лицо.
— Я все делал не так, Мария.
— Не надо, милый.
Он говорил тихо, раздельно, словно каждое слово преодолевало огромное расстояние, прежде чем дойти до губ.
— Я все делал не так, Мария, но я очень старался.
— Я знаю, Росс.
Слезы текли у нее по щекам. Она поцеловала его черные волосы, блестевшие от выступившего пота. Он поднял голову.
— Мария.
— Да, Росс?
— Я тебя очень люблю и рад, что зазвонил телефон.
Она зарыдала:
— Я тоже люблю тебя. Росс.
Отголосок удивления прозвучал в его словах:
— Ты, Мария?
Она яростно закивала головой.
— Почему, ты думаешь, я осталась?
Он устало закрыл глаза.
— Да, ты осталась.
Когда он снова открыл глаза, в них были любопытство и удовлетворение. Росс прошептал:
— Я рад этому. Без тебя мне было бы страшно.
— Я всегда буду с тобой, милый.
Она еще крепче прижала к груди его голову. Он кашлянул, и тоненькая струйка крови протянулась от его губ к ее блузке. Голова упала вперед. Когда она подняла ее, глаза были пустые и невидящие.
Пятно крови на белой блузке расплывалось все шире и шире. Телевизор надрывался от хохота зрителей. Она нежно положила его голову на диван
— Я вызвал доктора, миссис Мэриен. Она устало произнесла:
— Спасибо, Том.
И выключила телевизор.
12
Майк вошел в кабинет, швырнул шляпу на стул напротив стола и тяжело опустился на свое место. Лоб у него блестел от пота.
Джоэл, сидевший за другим столом, поднял голову.
— Тепло.
Майк улыбнулся.
— Даже слишком тепло для мая. Похоже, лето будет убийственно жаркое.
Джоэл устало откинулся на спинку стула.
— Сил больше нет. Промаялся все выходные. Осточертела эта жара. Старик мог бы позаботиться о кондиционерах для офисов.
Майк ухмыльнулся.
— Шеф считает, что служители закона только лучше делаются, если вымочить их хорошенько в собственном поту.
Джоэл жалобно простонал:
— Не думаю, чтобы он хоть раз в жизни вспотел, у него слишком мало крови в жилах.
Взял со стола бумагу и протянул Майку.
— Это по твою душу.
Майк быстро пробежал листок глазами.
— Черт!
Джоэл хихикнул.
— В чем дело, малыш?
Майк уничтожающе посмотрел на него, медленно встал и взял шляпу со стула.
— Не валяй дурака. Ты же прочел эту бумагу.
Джоэл рассмеялся.
— И ты еще жалуешься? Тебя ожидает приятная прогулка на автомобиле в центр города и пара часов в прохладной, чистой и благоухающей больнице, а мне придется сидеть в этом душном кабинете. Да ты просто везунчик.
Майк был уже у двери.
— Пошел ты.
Вслед ему донеслись раскаты хохота. Нажав кнопку лифта Майк опять взглянул на документ. «Криминальный аборт».
Двери открылись, он вошел в кабину и, пока лифт шел вниз еще раз перечитал бумагу. «Флоренс Риз. Поступила в больницу им. Рузвельта 10 мая 1954 года в 7 часов 10 минут. Внутреннее кровотечение в результате аборта. Состояние критическое».
Лифт остановился. Майк вышел, двинулся по коридору и открыл одну из дверей. Несколько человек подняли головы от газет и тут же снова уткнулись в них. Он прошел через всю комнату к двери из морозного стекла с табличкой «Капитан Ф. Миллерсен», толкнул ее и вошел.
Сидевший за столом темноволосый человек поднял голову и густым басом произнес:
— Привет, Майк.
Майк улыбнулся.
— Привет, Френк. Кто поедет со мной в больницу Рузвельта? Криминальный аборт.
И положил бумагу на стол следователя. Капитан Миллерсен бегло просмотрел ее.
— Одна из этих птичек?
Майк кивнул.
Детектив встал.
— Прокачусь-ка я на этот раз с тобою сам, Майк.
У Майка чуть глаза на лоб не вылезли. Миллерсен славился тем, что на пустые вызовы не выезжал никогда. Наверху говорили, что у него потрясающий нюх на крупные дела. Не веря своим ушам, Майк переспросил: