Парк Горького

Смит Мартин Круз Круз

Как всегда в таких снах, он мучительно анализировал преступление. Сначала он думал, что ее убил отец. Она танцевала и смеялась, выглядела веселее, чем раньше, правда, временами, когда она оставалась одна, у нее кружилась голова. Но она была крепкой женщиной и плавала лучше всех, почти как русалка. Нельзя было утверждать, чтобы кто-то топил ее, – лодки на воде не было, не было и повреждений на теле. Постепенно до него дошло, что оказавшаяся на дне реки деревянная бочка, наполненная камнями,

и веревка с легко затягивающейся петлей – дело ее рук. Летом она каждый день добавляла в бочку по камню для надежности. И когда пришло время – в разгар вечернего веселья, она, внешне веселая, спустилась к реке ниже по течению, подплыла к своей веревке и нырнула.

В детстве он ничего не знал о чистках среди инженеров, в армии, среди поэтов, в партии, о самоубийстве жены Сталина, но даже тогда он ощущал ужас того времени, когда белое превращали в черное. Любимые дядюшки объявлялись изменниками. Словно без причин плакали женщины. Одни фотографии рвали на клочки, другие сжигали. Ее не постигла судьба исчезнувших бесследно, потому что она была там, в воде, у всех на виду. Вот почему отец так отчаянно пытался уничтожить следы страшной для него веревки и представил ее смерть как несчастный случай или – вслед за Сталиным – даже как убийство. В темной воде она была как восклицательный знак в конце брошенного ею обвинения. Уйдя под воду, она обретала спасение, по крайней мере в его снах.

4

Аркадий проснулся. Снег за окном мело почти горизонтально, и оттого казалось, что комната вращается. Над кроватью стояли Уэсли, Джордж и Рэй. Все в теплых пальто. Стул, которым он подпер дверь, валялся на полу. Рэй держал в руках чемодан. Джордж не выпускал пистолета. Ирина, проснувшись, накрылась простыней.

– Что надо? – спросил Аркадий.

– Одевайтесь, приказал Уэсли. – Едем.

– Куда?

– Сегодня срок, – пояснил Уэсли.

– Сделка с Осборном предполагается на завтра, – запротестовал Аркадий.

– Передвинули. Едем прямо сейчас, – сказал Уэсли.

– Но она не предполагалась до завтрашнего дня, – снова сказал Аркадий.

– Произошли изменения.

– Аркаша, какая разница? – Ирина села, прикрываясь простыней. – Нас могут освободить сегодня.

– Вы уже свободны. Делайте, что я говорю, – бросил Уэсли.

– Вы везете нас к Осборну? – спросил Аркадий.

– Разве вы хотели другого?

– Вставайте, – сказал Джордж.

– Оставьте нас. Нам нужно одеться, – сказал Аркадий.

– Нет, – ответил Уэсли, – мы должны удостовериться, что вы ничего не прячете.

– Она не встанет, пока вы здесь, – заявил Аркадий.

– Тогда я вас пристрелю, – Джордж навел пистолет на Аркадия.

– Хорошо, встаю, –

Ирина удержала Аркадия за руку.

– Мера предосторожности, – заметил Уэсли.

– Вот ваша новая одежда, – Рей поставил чемодан в ногах кровати и открыл его. В нем был полный комплект одежды для обоих.

– Какой размер яиц у агента КГБ? – спросил Аркадия Джордж.

Ирина встала с постели голая, не сводя глаз с Аркадия. Она прошла вдоль окна и, расставив руки, медленно повернулась вокруг себя.

– Я не из КГБ, – сказал Аркадий.

– Думаю, что размер подойдет, – сказал Рэй Ирине.

– Теперь товарищ Ренко. – Уэсли жестом приказал Аркадию встать.

Аркадий стоял, глядя на Ирину. Если у него и были отложения жира, он потерял их во время болезни, а живя за городом под опекой Приблуды, он нарастил мышцы. Джордж нацелил свой короткоствольный револьвер в середину шрама, который начинался у ребер и терялся в шерсти лобка.

– Собираетесь прихлопнуть меня сразу и дело с концом? – спросил Аркадий.

– Такая процедура освобождает нас от беспокойства, не спрятали ли вы что-нибудь в одежде или обуви, – пояснил Уэсли. – Так проще для всех.

Ирина оделась, не обращая внимания на американцев, словно они о Аркадием были одни в номере.

– Я и сам волнуюсь, – сказал Уэсли Аркадию.

В чемодане были нижнее белье, бюстгальтер, блузка, брюки, свитер, носки, туфли и теплая куртка для Ирины и нижнее белье, рубашка, брюки, свитер, носки, туфли и теплая куртка для Аркадия.

– Наш первый снег в Америке, – сказала Ирина.

Все, как и говорил Рэй, оказалось впору. Когда Аркадий протянул руку за своими часами, Уэсли вручил ему новые.

– Точное время: шесть сорок пять, – Уэсли застегнул часы на запястье Аркадия. – Пора ехать.

– Мне бы причесаться, – сказала Ирина.

– Это вам от меня, – Рэй протянул свою расческу.

– Куда мы едем? – спросил Аркадий.

– Скоро увидите, – ответил Уэсли.

Интересно, нашел ли уже Кервилл соболей, подумал Аркадий. Как можно найти что-нибудь в такой снегопад?

– Я хотел бы кое-что сообщить лейтенанту Кервиллу, – сказал он.

– Прекрасно. Передайте мне, – предложил Уэсли.

– Я хотел бы поговорить с ним по телефону.

– Обойдетесь. Убежден, что вы хотите еще больше охмурить нас, особенно принимая во внимание ваши ночные похождения. Стоит ли?

– Какое теперь это имеет значение, Аркаша? – заметила Ирина. – Мы же на свободе.

– Дама совершенно права, – сказал Джордж и в доказательство убрал револьвер.

Рэй помог Аркадию надеть куртку.

– А перчаток-то нет, – сказал он, ощупывая карманы. – О перчатках забыли.