Пароград
Шрифт:
«Что это был за звук?» – такой вопрос был у всех в голове на тот момент.
– Ого, – удивленно сказала Жансая Углыку, думая, что это его удар по столу создал такой шум – а ты сильно…
– Это-…не я…-настороженно опроверг Углык.
Звук доносился с улицы, и жители аула уже толпой бежали, чтобы посмотреть на его источник. А источником был еще дымящий пистолет типа мушкета, поднятый в руках джунгарского военного с небольшими усами и играющими глазами на показ, окруженного двумя другими солдатами. Они стояли в центре поляны, прям напротив юрты Абдулы. Были одеты в свой походный боевой наряд: лёгкий кафтан и не такую пушистую шапку с мехом. А выстрел из пистолета, видимо, должен был привлечь внимание старшины и жителей
– Ну наконец-то! – начал джунгар, сдувая дым с дула мушкета- Старейшина! Ха-ха! Сколько лет, сколько зим?! Абдула, верно? Ну, как живете?! Чем занимаетесь? Что предложите?
– А, Джучи. – неприветливо воскликнул Абдула, и про себя добавил: «Этого еще не хватало».
– Он самый!!– расставил руки в стороны джунгар.
– Что вам тут надо? – недоверчивым тоном спросил Абдула.
Джунгар похохотал и сказал:
– Когда один человек высокого статуса приезжает к другому человеку… не последнего статуса- ему что-то обязательно нужно? Не могу я просто заскочить, поболтать? И…
– Стоп, «высокого статуса»?
– Да! А ты что, не заметил моей новой шапки главнокомандующего- сотника?
– Поздравляю… что тут скажешь. – добавил Абдула.
– Скажу, что… хэ… дань на это раз заплатите пораньше.
Абдула насторожился:
– Ты же сказал, что вам ничего не надо.
– Я говорил не совсем так. Я подчёркиваю, что ты предвзятого обо мне мнения. Ну, от части ты прав. И потом: раз я уже приехал, то почему бы нам не выполнить все наши договоренности о дани здесь и сейчас?
Абдуле это не нравилось:
– Слишком рано в этом году!
–В этом году мы просто выдвинулись раньше, приехали раньше, и заплатите вы нам тоже раньше, чтобы мы лишний раз не бегали, и не искали вас по степи.
– Но мы не можем сейчас платить! Заберете скот- мы умрем от голода! – взмолил к ним Абдула.
– Понимаю. Но ведь не обязательно скот. Столовые приборы, предметы декора, одежда, люди, для исполнения нам необходимого труда (последнее не обязательно) нам пойдет. И еще: не пытайтесь сбежать за ночь. У вас все-равно ничего не получится! Наш лагерь здесь, не далеко, в паре километров отсюда. Учтите это и возможные последствия. – после этих слов Джучи направился к лошади. Абдула даже фыркнул на него. Джучи услышал, и сказал более сурово- За данью вернусь завтра утром! Бывайте! – с этими словами он ускакал вместе со своей свитой.
Жители аула совсем отчаялись. Ну а как? Ту часть продовольствия, необходимого хоть для какого-то проживания завтра надо отдать, бежать нельзя, а про «дать отпор» превосходящему их по силе врагу никто уже не заикался. Нет, были, конечно, поначалу смельчаки, бросавшиеся в атаку с луками и ножами. Им удавалось положить одного, максимум двух врагов, но после этого их или ловили, или расстреливали те же атакованные. После пары таких случаев попытки прекратились.
Не смотря на свою захватническую политику, джунгары не были такими уж зверьми и бездуховными варварами; «по крайней мере не все», как говорили они сами. Иногда они собирали меньше, говорили, что главная их задача- объединение всех земель Средней Азии для предотвращения раздробленности на их территории, а на захоронение тех мелких наивных глупцов, бросавшихся на них с ножом, луком и стрелами, что «…проявляли отвагу или глупую смелость…», выделяли немного денег из собранной дани, иногда даже присуждали им звание «уважаемого человека» посмертно. Но у аула Абдулы не находилось нынче ни первых смельчаков, ни вторых благодарующих сборщиков дани. Тихие-одни, строгие- другие были в этом противостоянии.
Начало темнеть. Люди разбрелись по жилищам, и стали готовится к завтрашнему дню. Углыку пришлось отменить свое обещание сыну о походе. Анур на это расстроился, но с пониманием Углыка. Шаруан обходил людей, успокаивая их, после чего пошел советоваться с отцом насчет аульного собрания. Он толком не знал, что им делать. Платить дань не хотелось: это грозило голодом. Застали их врасплох, а до завтра план придумать казалось нереальным. Касым не спешил возвращаться к себе. Он решил зайти к Абаю- отцу Тамерланы и Сангиры, на долю которого приходилась значительная часть дани, как на долю богатейшего человека аула, и поговорить с ним. Больше ведь всех человек сделает. Касым вздохнул и направился в сторону почти самой большой юрты аула, которая стаяла на самом краю их поселения. В этот момент душа его наполнилась решительностью поговорить с Тамерланой; в тот же момент это сменилось легким испугом, но чувства быстро вернулись к решительности. Герой, наверное, сам не понимал цель своего визита, хотя душа ему «намекала» на одно, а чувство было, что он всё же идёт подбодрить и успокаивать дельца-Абая. Он и сам не заметил, как дошел до своего пункта назначения. Касым огляделся на темный вечер с небольшим количеством сияющих звезд и яркой Луной на небосводе; вздохнул, и зашел внутрь.
Оказавшись внутри, Касым оглядел ничем не примечательную юрту. Абая там не было, но была красивая черноволосая девушка- Тамерлана, застанная Касымом то ли за готовкой чего-то молочного, потому что у неё рядом стоял кувшин с этой жидкостью, то ли за шитьем, потому что держала она в руках маленький, явно не законченный, коврик с воткнутыми в него спицами. Но это не важно, потому что она бросила свои дела, когда вошел Касым. Оба они смутились, но разговора было уже не избежать. Они поздоровались друг-с-другом, завели разговор: поговорили о нынешней ситуации, о погоде, о настроении людей. Правда складывалось это у них не очень внятно: вроде говорят об одном, но хотят будто о другом, поэтому и припинаются. Разговаривали они достаточно нечленораздельно и перескакивали с одной темы на другую. В детальном разборе их беседа, мне кажется, не нуждается (вспомните себя на первом свидании, и вы все поймете). Касым мог бы продолжать и дальше, но, вспомнив про Сангиру и про Абая, решил задать вопрос:
– Я могу поговорить с Абаем?
– Да, к-конечно. Он возле стойла сейчас.
Касым поклонился, поблагодарил, и отправился к коровьему стойлу.
– Будь аккуратнее. – говорила ему Тамерлана вслед – Отец сегодня немного не в духе.
– Буду иметь в виду. – ответил Касым.
Касым вышел из юрты. Во «дворе» было темновато. Поблёскивало небесное ночное светило. Хорошо виднелся сколоченный на скорую руку деревянный сарай, близлежащие холмы и само ограждение для скота домашнего. Абай стоял возле забора стойла, оперевшись на него и стуча пальцем по верхушке столба. Его мысли было нетрудно предугадать.
Когда Касым его кликнул, то Абай сначала немного испугался, затем быстро пришел в себя.
– А, это ты, Касым. Рад видеть. – поприветствовал грустным взглядом он его.
– Я…– начал было Касым.
– Пришел поддержать меня в трудный момент, как основного… «данеплательщика». Угадал?
– Угадали; но как?
– Сынок, я в купле-продаже уже не первое десятилетие. Научишься понимать людей, и читать их по их поведению, хочешь не хочешь.
Касым привстал рядом.
– Сочувствую вашим потерям в ведении вашего хозяйства.
– Хм, – улыбнулся Абай – это понятно. – и, почесав свой большой живот через красный кафтан, а затем и длинную свою бороду, добавил- Даже не знаю, что делать.
– Все мы в таком положении нынче.
Абаю было не привыкать платить налоги. Он уже с этим смирился и взвесил все сам с собой. Торговцу уже приходилось думать о многом. Абай как торговец был скован обстоятельствами не меньше других его соседей. Он решил переключить свои мысли на что-то стороннее:
– Ты лучше расскажи про моих дочерей. Собираешься кому-то из них предложение делать?