Пароль остается прежним
Шрифт:
«Буйвол» отпустил его руку.
— Теперь можно выпить за успех,— и направился к чайхане, где Горского дожидался Юрий.
— Только не сюда,— запротестовал Горский.
— Почему? — возразил «Буйвол».— Там наши хлопчики уже заказали роскошный ужин.
Василий Васильевич не произносил ни слова, будто проглотил язык: он боялся предстоящей ночи и радовался, что «Буйвол» оказался тверже него.
— Нет! — упрямо повторил Горский, останавливаясь.— В эту чайхану я не пойду.
— Анатолий Сергеевич!
К Горскому бежал юный Серебренников.
Капитан «Медузы» крепко выругался про себя.
— А я думал: куда вы пропали? — улыбался юноша.— Попросил чайханщика приглядеть за чемоданами и пошел вас искать... Здравствуйте,— спохватился он, заметив, что Горский не один.
— Здравствуй, детка! — мягко ответил «Буйвол».
Горский резко вмешался:
— Иди, Юра, в чайхану. Мы сейчас придем.
Юрий закусил губу, но спорить не стал.
— Кто это?— спросил «Буйвол».
Горский с досадой сжал кулаки: еще один свидетель появился. Неужели теперь и с сыном Серебренникова нужно разделаться? Но это означало провал! Тогда ему больше нечего делать на границе. Если же Юрия не трогать — он сможет опознать «Буйвола» и Василия Васильевича.
«Я скажу Юрию, что это попутчики, которых совершенно не знаю. Просто решили вместе ехать в Реги-равон», — нашел он единственный выход и сказал вслух:
— Хорошо. Я доведу вас до границы. Только условие: юношу, которого вы только что видели, ни о чем не спрашивать. Мы с вами незнакомы. Попутчики. Встретились случайно. Понятно?
«Буйвол» согласился. Ему было безразлично, кто этот парнишка и для чего он понадобился Горскому.
В чайхане Горский познакомился с «Зубом» и Томом.
Теперь они сидели вшестером за одним столиком. «Буйвол» сдержал слово (ему вовсе не хотелось ссориться с Горским в такой ответственный момент) и притворился, что ни он, ни его друзья не знали Горского.
— Так вы — капитан?—спросил он, чтобы о чем-то спросить.
— Капитан,— согласился Горский.
«Зуб» и Том узнали его. Насторожились. Особенно Том. Он сидел рядом с Юрием. Вначале решил, что это сын Горского, но они были совсем не похожи, и он усомнился. Однако спросил тихо, пользуясь тем, что взрослые не обращали на них внимания.
— Отец?
— Нет,— невольно поддаваясь его таинственному тону, так же тихо ответил Юрий.— У меня отец майор-пограничник.— Он полез в карман и достал фотокарточку. Майор Серебренников был снят с группой солдат. Среди них Том вдруг узнал старшину— брата своего ленинабадского друга. Он очень удивился и спросил, затаив дыхание:
— А ты куда едешь?
— К отцу.
— Ну, да?—недоверчиво протянул Том.
Горский не расслышал, о чем говорили Том с Юрием, и не видел, что показывал юный Серебренников своему новому знакомому, однако незаметно толкнул ногой «Буйвола». Василия Васильевича сегодня он в счет не брал.
«Буйвол» понял.
— Том!—позвал он, вставая из-за стола.
Том неохотно подошел к нему.
«Буйвол» обнял его за плечи, повел к выходу.
— О чем ты говорил с деткой?— спросил он предостерегающе.
— Ни о чем,— соврал Том, чувствуя, что ему нет смысла говорить правду.
— Смотри у меня,— пригрозил «Буйвол».— Ничего не спрашивай и ничего не говори.
— Ладно,— согласился Том. Возвращаясь на место, он решил, что Юрия тоже хотят «обработать». Может быть взять чемодан, который стоял сейчас возле его стула.
«А я не дам!— вдруг подумал он,—Не позволю, и все тут. Предупрежу Юрку».
Эта мысль ему страшно понравилась. После такого доброго дела он смело сможет посмотреть в глаза колхозному бухгалтеру.
Том перчил шашлык и отправлял в рот палочку за палочкой. Он ждал момента, чтобы остаться с сыном майора наедине.
Горский, между тем, видел, что сейчас никак не может разделаться с «Буйволом» и Василием Васильевичем. Слишком много глаз следило за ним. Он решил отложить расправу. А пока тоже разыгрывал полное неведение. Он спросил у своих, якобы, новых знакомых:
— Кто вы?
— Мы — геологи,—ответил «Буйвол».
— А ружья зачем?
— Страсть, как люблю поохотиться!—не задумываясь, соврал «Буйвол».— Да и потом мы в таких местах бываем, что без этой штуки не обойтись,— он любовно погладил двухстволку.
Они просидели в чайхане до темноты. Тому так и не удалось больше поговорить с Юрием.
Между тем Юрий все чаще поглядывал на часы и все чаще спрашивал Горского:
— Мы скоро поедем, Анатолий Сергеевич?
— Скоро,— отвечал Горский.— Понимаешь, дружок, вот геологи — люди бывалые — говорят, что машины пойдут в Реги-равон не раньше девяти часов вечера.
«Геологи!—усмехнулся Том.— А что это за Реги-равон?»
Впрочем, не все ли равно: главное, скоро они будут еще дальше от Ленинабада.
Они ели и пили — все, кроме Юрия — водку. «Буйвол» — охотно, много и не пьянея. Василий Васильевич тоже много, но угрюмо и все больше расклеиваясь. Горский — сдержанно, равнодушно, как воду. «Зуб» повеселел и стал показывать Горскому свои золотые коронки. Жара отрицательно действовала на «Зуба». Раньше он так быстро не пьянел. Том выпил один раз — граммов пятьдесят — и решительно отодвинул стакан.
Когда зажглось электричество, «Буйвол» положил на стол волосатый кулак: пора!
— Бери чемодан. Юра,— сказал Горский, отсчитывая деньги. «Зуб» бросился к чемодану.
— Дайте, я понесу.
Том решительно отодвинул его:
— Сами обойдемся.
— Не шумите, детки,— прикрикнул «Буйвол».
Юрий засмеялся:
— Несите, пожалуйста, Пусть мне будет хуже.
Горский вышел из чайханы последним: он все еще надеялся найти выход из создавшегося положения.