Партиалы
Шрифт:
– Что же касается партиала, – проговорил Мкеле, – то мы в самое ближайшее время соберем совещание и решим, как лучше от него избавиться.
У Киры сердце замерло в груди:
– Но у меня осталось еще два дня.
– У вас больше нет лаборатории. Вы даже сидеть не можете. Ист-Мидоу превращается в зону боевых действий, и мы не должны рисковать: нужно победить в этой войне. Держать в городе живого партиала слишком опасно, а мертвый… – Мкеле вздохнул, потер глаза и проговорил негромко и печально: – Я очень надеялся, Кира, что у вас получится. Правда. Быть может, когда-нибудь мы попробуем еще.
– Нам незачем сдаваться.
– За три дня вы ни на шаг не приблизились к разгадке: сейчас вы даже дальше от нее, чем были в начале. Взрыв уничтожил все записи и оборудование, которые вы использовали. Большинству приборов невозможно подобрать замену. Если бы не Голос, вероятно, нам удалось бы что-то найти, но теперь просто не осталось времени. Надо действовать, – он выпрямился, и лицо его приобрело прежнее сухое выражение. – Пора нам вмешаться и любым способом объединить людей. Спокойной ночи, Кира.
Они открыли дверь и ушли.
Кира взглянула на Шейлона. Сердце колотилось у нее в груди. Солдат лежал тихо. Кира смотрела, как мерцают приборы у его головы. Надо что-то делать. Она откинула одеяло, попыталась пошевелить ногами и, чтобы не закричать, закусила губу от боли, причиненной ожогом. Если Шейлону дали яд, должно быть и противоядие, должен быть способ его спасти. Кира глубоко вздохнула, собралась с силами, перекинула ноги через край кровати и снова застонала от боли. Лампочки Шейлона замигали быстрее, приборы пронзительно запищали. Кира поставила подошвы на холодный пол и с трудом выпрямилась, стараясь не опираться на больную ногу. Встать все равно оказалось больнее, чем она ожидала: ноги подкосились, девушка рухнула на пол, вскрикнула и сжала кулаки. В эту секунду сработал сигнал тревоги над кроватью Шейлона: тот забился в судорогах, травмируя и без того сломанные кости. В коридоре раздался топот, медсестры вбежали в палату и включили свет. Кира старалась унять боль и сесть.
– Сердечный приступ! – закричала одна из сестер.
– Быстрее каталку! – велел врач.
Они не обращали внимания на лежавшую на полу Киру, отчаянно пытаясь спасти Шейлона, чье переломанное тело сотрясалось в конвульсиях. Ему вводили лекарства, пытались запустить сердце с помощью дефибриллятора и непрямого массажа, делали все, что только можно себе представить. Все это время Кира, лежа на полу и захлебываясь от слез, наблюдала за происходившим.
Глава двадцать шестая
– Вам нельзя вставать.
Кира поморщилась, опираясь на стойку для капельницы.
– Я хорошо себя чувствую.
На самом деле Кира чувствовала себя отвратительно, но валяться в постели не было времени. Сэмма вот-вот убьют, надежда найти лекарство будет утрачена, Арвен умрет, а остров развалится на части. У Киры созрел план, и она не позволит ожогу на ноге помешать его осуществлению.
Медсестра покачала головой:
– У вас ожог третьей степени размером с теннисный мяч. Я помогу вам лечь.
Кира вытянула руку. На больную ногу она старалась наступать, насколько это было возможно.
– Все в порядке. Регенерирующее подействовало, кожа уже заживает, а мышцы не повреждены. Так что я пойду.
– Уверены? – уточнила медсестра. – Судя по вашему виду, вам очень больно.
– Уверена, – Кира сделала шаг, опираясь на стойку капельницы, как на трость, и подволакивая больную ногу. Медсестра с сомнением посмотрела на Киру, и та расплылась в улыбке, изо всех сил показывая, насколько все хорошо. На самом деле она чувствовала себя ужасно: девушка повторно приняла регенерирующее, хотя это грозило передозировкой, и обожженный участок кожи только-только начал заживать. Но Кире надо было идти; необходимо найти сенаторов.
Девушка знала, что они где-то рядом. Скорее всего, по-прежнему заседают в мэрии, как и предлагал Мкеле, но Кира предположила, что для тайной встречи своего маккиавеллиевского комитета они выберут больницу. Спрячутся от всех, окруженные охраной.
Так что Кире оставалось лишь выяснить, где именно в больнице они собрались.
Стойка для капельницы была на колесиках, которые тихонько поскрипывали, пока Кира, прихрамывая, ковыляла по длинному белому коридору. Каждый шаг причинял ей мучения. С трудом переводя дыхание, Кира добралась до поста медсестры.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила дежурившая Сэнди из родильного отделения.
– Нормально. Не знаешь, где доктор Скоузен?
Сэнди покачала головой:
– Он просил не беспокоить.
– Сэнди, я знаю, что он на встрече с сенаторами, – прошептала Кира, по лицу Сэнди поняла, что угадала, и улыбнулась про себя. – Это связано с секретным проектом, который они мне поручили. Поэтому мне нужно туда попасть.
Сэнди наклонилась к Кире:
– Если что, я тут ни при чем. Они в маленькой переговорной на четвертом этаже. Делай что хочешь.
– Спасибо. – Кира поковыляла к лестнице быстро, насколько позволяла больная нога. Четвертый этаж: десять ступенек вверх, завернуть за угол, еще десять ступенек. И так два раза. Кира вздохнула. Нет, не дойду. Она покачала головой, вспомнив Сэмма и то, как бился в агонии Шейлон. Я должна их найти. У меня нет выбора. Она вцепилась в перила, поставила стойку капельницы на первую ступеньку и медленно поднялась. Стойка ерзала туда-сюда на колесиках, но Кира удерживала ее на месте. Каждый шаг отдавался болью в ноге, вскоре руки устали держать вес тела. На первой лестничной площадке Кира оперлась на стену и откинула голову на штукатурку, жадно хватая ртом воздух. Боль в ноге была невообразимой, но остановиться Кира не могла. Они убьют Сэмма. Стиснув зубы, девушка продолжила подъем, заставляя себя двигаться вперед. Шаг за шагом; ступенька за ступенькой; площадка за площадкой; пролет за пролетом. Добравшись до четвертого этажа, Кира рухнула на плиточный пол и поползла вперед. К ней подбежал солдат, стоявший на часах у переговорной, тот же самый, что присутствовал на прошлом собрании Сената, а значит, узнавший Киру. Девушка мысленно поблагодарила бога за это, надеясь, что охранник не получил указание не пускать ее на этот раз. С чего бы им об этом беспокоиться? Наверняка они думают, что она прикована к постели.
– Что с вами? – Охранник поднял Киру с пола. – Мне не говорили, что вы придете.
Ура. Кира с трудом встала на ноги, одной рукой вцепившись в солдата, а другой в стойку капельницы.
– Я не могла пропустить такое важное собрание. Помогите мне войти.
Опершись на его руку, она похромала к двери и что было сил толкнула ее.
Мкеле с сенаторами сгрудились вокруг стола, скованный Сэмм находился в углу. Все присутствовавшие подняли глаза и ошеломленно уставились на Киру. Кесслер прожгла ее взглядом, полным ненависти. Делароза приподняла бровь.