Партия Ленского

Киршин Владимир Александрович

"Хорошая страна" - перемигиваются братцы, лезут в карман за деньгами, протискиваются к очаровательной торговке, протягивают медяки, принимают фунтики, пожирая глазами женское лицо, пятятся. Вот один, Сёма Фомин, даже покупку забыл...

Ленский

С Павлушей Андрей познакомился в читальном зале, попросил его постеречь книги, пока ходил курить. Потом как-то вышли вместе, пока шли до общежития Павлуша рассказал всю свою нехитрую жизнь. Идти по тёмной улице рядом с взрослым другом Павлуше было спокойнее; Андрею нужен был проводник по Москве; Павлуша за три

года учёбы столицу узнал ровно на столько, чтобы можно было хвастаться, - по этим мотивам они подружились.

О певце Лео Собини в московских вузах ходили легенды. Студенты, которых Лев Витальевич подкармливал и водил в Большой театр, презирали буржуазную благотворительность и с восторгом убеждались, что звезда европейской оперы разделяет их воззрения и помогает им без высоких слов. Великий тенор не чинился, его жена Нина Ивановна созидала салон нового типа - без сословий, оба они бредили преемственностью поколений, - по этим и ещё ряду других причин, по каким любят молодость, в их огромной квартире в Камергерском переулке двери не закрывались: безвестные таланты сменяли знаменитых артистов, и наоборот. В гостевых комнатах то и дело останавливался приезжий люд, в нём Лев Витальевич видел большую ярмарку, и не простую, а -театральную, то есть, очищенную от хамства и наполненную обожаемым искусством. Сюда приносили ноты, альбомы репродукций, образцы новых ярких тканей для новых, советских людей, и всё это обсуждалось с ним и без него. Штаб. Андрюше повезло поселиться здесь на некоторое время.

Собини дал им две контрамарки на какой-то балет, Павлуше понравилось, Андрей ничего не понял, тогда Лев Витальевич позвонил какому-то Всеволоду Эмильевичу - так они попали в ГосТиМ, на Клопа. Тут Егоров хохотал, как в детстве. "Живая карикатура" - довольно точно отозвался он на вопрос Льва Витальевича о впечатлении. Собини пустился пояснять поэзию и драматургию пьесы, декорации и костюмы, а когда добрался до биомеханики Мейерхольда, заметил, что слушатель... уснул. Прошлой ночью Егоров работал на Ярославском вокзале: протапливал вагоны перед посадкой поездной бригады. Так он впервые заночевал у Собини.

Один из вечеров удался необыкновенно. Узким кругом, под абажуром, пили чай: Светланка, Вера, Лев и Андрей - на первом месте, конечно, девятилетняя егоза Светланка. Вдохновлённая присутствием публики маленькая артистка копировала больших - нисколько не похоже, но уморительно смешно.

Вера Ивановна с материнскими, колыбельными интонациями читала Лермонтова:

Гляжу в окно: уж гаснет небосклон,

Прощальный луч на вышине колонн,

На куполах, на трубах и крестах

Блестит, горит в обманутых очах;

И мрачных туч огнистые края

Рисуются на небе как змея,

И ветерок, по саду пробежав,

Волнует стебли омоченных трав...

Лев Витальевич, подстукивая себе цыганским бубном и тараща глаза на дочь, пел кабацким баритоном:

...То не лёд трещит,не комар пищит -

Это

кум до кумы судака тащит.

Ох, ох, ох, ох...

Светланка визжала от восторга, когда папа приставал к маме, гудел:

Ну, поцелуууй...

Ну, поцелуууй...

– Да, а что?
– смеялся Андрюша, смущая Светланку видом железных зубов.
– У нас в деревне вот так кумовство и водят! В прощёный день кум целует куму, при всех, имеет право. Пир, кум с подарками. А кума брагу ставит, ждёт. Кумовство у нас - игра в любовь у старших.

– Как?

– Ну, взрослая любовь, она без этой, без итьбы.

– Удмурты тоже целуются?
– лукаво удивился Собини.

Вопрос заинтересовал всех, особенно Светланку.

– Да, - понизив голос, сообщил Андрюша.
– С языком.

Сообщенье отозвалось по-разному: Лев оглушительно захохотал, Светланка кинулась к матери за уточнениями, а Нина Ивановна этнографически озаботилась:

– Удмуртский язык, Андрей, вы его хорошо знаете?

– Йожытак валасько, - ответил гость. И перевёл: - Немного понимаю. Наша деревня называется Русские Кватчи, удмурты наши соседи, как они целуются, я не видел, но разговор понимаю - если медленно. Выль нуналлы шумпотыса.

Светланка покатилась со смеху.

– Как? Как? А это что значит?

Ей загорелось выучить и позабавить одноклассников.

– Радуйся новому дню. Выль нуналлы шумпотыса.

Девочка, замерев, шевелила губами.

Андрей ещё подбросил:

– А на Сюгинской стройке у нас всё татары: татар ирлере ташкада казак кага– татарин и в камень гвоздь вобьёт.

Татарский камень не заинтересовал Светланку. Она затараторила по-немецки:

Хойте ист дас Вассе варм,

Хойте канс нихт шадн.

Шнель гинунде ан ден Зи!

Хойте гин вир бадн.

– Ви бадн, - поправила мать.
– Ви бадн.

– А украиньскою мовою буде: Розумна Парася на усёго здалася, - подмигнул девочке гость.

– Это про тебя, - пояснила мать.

– А что он сказал? Ну, что он сказал?

– Не он, а - Андрей. Он сказал: детям пора спать.

– А сама сказала он сказал!

– Ты уже капризничаешь. Пойдём.

Ноша

– юлле,

Ю лле

целен

вир!

Оглушительно, в лад, скандировали немцы.

Андрюша, полыхнув лицом, уронил руку к голенищу - за ножом. Но немцы, расхохотались, кончив представление, и Егоров попридержал руку, пока.