Партия на троих
Шрифт:
А вот долгие и безуспешные попытки реанимировать Роберта закончились тем, что Старки, скрепя сердце, признал – интелком умер окончательно и бесповоротно. Хотя «железо» сохранилось, то, что делало Роберта искусственным интеллектом, исчезло без следа. Людям, несколько часов наблюдавшим за агонией машины, пришлось самим нанести «удар милосердия»: чтобы наверняка локализовать вирус и не допустить его дальнейшего распространения, приняли решение изолировать блоки интелкома от систем базы и подчистую отформатировать их один за другим. Той же участи подверглись все носители информации, соединённые в сеть. Затем началась переустановка программного обеспечения резервных хранилищ. Поскольку процесс обещал затянуться, людям пришлось взять управление системами Базы в свои руки – в прямом смысле этого слова. Давление, терморегуляция, работа энергогенераторов – за всем следили
Пригодились запчасти от компьютеров и мультибоксы, хранившиеся на складе. Как и планировалось, техники собрали из них полноценные вычислительные машины, худо-бедно заместившие потерянные мощности. Только что Тадеуш закончил инспектировать подключение медотсека к созданным самодельным устройствам. Зодер тоже хватало работы. Мёртвых, к счастью, не было – периодические учебные тревоги, за которые Штура не раз за глаза материли разбуженные среди ночи люди, теперь спасли их жизни. Персонал Базы, знавший на зубок, что делать в экстремальной ситуации, показал себя на высоте. И всё же несколько человек балансировали на грани. Переохлаждение и асфиксия, один случай травматической ампутации, ожоги и электротравмы. Инга была единственным врачом на станции, обычно этого с лихвой хватало – но теперь, когда половина техники отключилась, ей пришлось работать не покладая рук. Мобилизовали в качестве санитаров нескольких биологов и одного из супругов капитана Кабилы, до начала полётов в космос имевшего опыт фельдшерской работы на своей родине, планете Либрии. Пока доктор Зодер контролировала состояние больных, требовавших хирургического вмешательства, они выхаживали тех, кто пострадал не так сильно.
Самая тяжёлая часть работ осталась позади, состояние базы и пострадавших не требовали немедленных и решительных действий – можно было отвлечься перед тем, как вновь засучить рукава. Выкроив пару минут и признав, что лучшего способа расслабиться, чем оказаться в обществе друг друга, за столь короткое время не придумать, Тадеуш с Ингой выбрались из медицинского отсека и устроились в коридоре у небольшого смотрового окна.
– Ну, по крайней мере, мы сможем продолжить наши шахматные поединки, – прервал молчание Штур, легонько постучав по мультибоксу. Сейчас на всей базе эти устройства работали почти в автономном режиме, связываясь между собой лишь по крайней необходимости и по каналам с малой проходной способностью – предосторожность, которую после атаки вируса никто не посчитал излишней.
Инга покачала головой.
– Боюсь, пан Штур, нам ещё долго будет не до того. Чутьё подсказывает, что скоро мне может прибавиться работы. Сколько у нас людей на планете?
– Четыреста двадцать пять агентов на аванпостах и «в поле», – мрачно кивнул Тадеуш, понимая, куда клонит доктор. Восстановив контроль над лунной базой, он первым делом попытался связаться с Шат’рэ. Результаты оказались удручающими: на используемых землянами уровнях инфополя царила почти полная тишина, нарушаемая лишь парой взволнованных голосов полевых агентов да фоном, исходящим от планеты. Это не на шутку встревожило Штура: не исключено, что компьютеры более низкого класса, чем Роберт, пострадали от атаки куда сильнее, а значит, повышался риск гибели людей. Теперь, когда ситуация за пределами планеты стабилизировалась, следовало навести порядок на её поверхности.
– А что с этим, новеньким? Макаров, кажется.
– Пока неясно. Судя по всему, палеовирус начал атаку уже после отправки «Призрака» на Шат’рэ. Боюсь, что посадка могла оказаться жесткой. Спутники не работают, приходится прочёсывать поверхность планеты с помощью телескопов Базы. Но это как искать иголку в стоге сена: мы знаем, что Олег приземлился не там, где планировалось. Но как сильно и, главное, по какой причине его болид отклонился в сторону – другой вопрос.
Инга взглянула сквозь окно на краешек голубого диска Шат’рэ, успевшего показаться над стенками кратера, приютившего земную базу. Ещё одна проблема для Тадеуша: систему маскировки пока что не удалось восстановить, а из-за вращения местной луны исследовательский комплекс останется на виду ещё пару дней. Если за это время кто-то из аборигенов бросит любопытствующий взгляд куда не следует, возникнет опасность раскрытия местной цивилизацией факта существования инопланетного разума.
– Я не перестаю удивляться, до чего Шат’рэ похожа на Землю. Очертания материков другие, но эти оттенки голубого, облака, огни городов на тёмной стороне… Цивилизация, напоминающая нашу. И даже поступающая, как поступили бы мы сами, – Зодер повернулась к собеседнику. – Ведь, не вдаваясь в подробности, именно поэтому мы здесь: изучить, насколько сильно сходство между нашими мирами. Как вам кажется, пан Штур, – упади на Землю двадцатого века неопознанный летающий объект, кто попытался бы прибрать его к рукам?
Тадеуша словно громом поразило. Он мысленно выругался: следовало догадаться самому. Хотя соблазн списать всё на занятость был велик, начальник исследовательской базы не входил в число тех, кто ищет для себя оправдания.
– Инга, ты гений! Конечно же, военные! – пальцы пробежались по мультибоксу, связываясь с обсерваторией, временно переоборудованной под наблюдательный пост. – Говорит Тадеуш Штур. Поисковой группе – сосредоточить внимание на передвижении отрядов вооруженных сил Директории в предполагаемой зоне падения.
– А что будет, если военные обнаружат нашего человека первыми?
Штур покачал головой:
– Искренне надеюсь, мне не доведётся это узнать.
Почва в лесу была иная, чем там, на болоте – чёрная и жирная. Под кронами деревьев царил полумрак, и растительность в нижнем ярусе оттого росла скудная – в основном какие-то куцые кустики да колючая низкорослая травка, кое-где пробивавшаяся из-под ковра полуистлевшей листвы. Однако такая природа почему-то действовала на Макарова умиротворяющее, что прекрасно подходило для напряжённого мыслительного процесса. Олег в голове пытался проложить безопасный для себя маршрут, не имея ни карт, ни примерных ориентиров. Выбора не было. Первая попытка выбраться из леса провалилась: землянин наткнулся на плотное кольцо оцепления, выставленное местными военными. Конечно, маскировочная система скафандра в какой-то мере скрывала Макарова от посторонних взглядов, однако была не идеальной, и движущийся силуэт могли заметить: день выдался, как на зло, солнечным. Приняв за лучшее ретироваться, он с прискорбием пришел к мысли, что солдаты могли оцепить весь лес вокруг болота.
Когда мультибокс Олега поймал вызов, землянин сидел в тени – и чуть было не подскочил от радости. База, молчавшая долгое время, наконец-то установила с ним контакт. Качество связи оставляло желать лучшего: видеоизображения не было, голос говорившего то и дело перекрывался помехами – однако с первых слов Макаров понял, что на том конце коммуникационного канала находится Тадеуш Штур.
Надо сказать, это слегка успокоило его. Работая в прошлом с Тадеушем на Мефисто, он успел понять, что это за человек. Не будучи по своей натуре властолюбивым, он никогда не ставил себя выше подчинённых, относясь к занимаемым должностям скорее как к дополнительному бремени, чем к источнику власти. Тадеуш всегда выслушивал коллег и считался с их мнением, если оно казалось правильным. Фактически, часто случалось так, что решение принимал не он, а кто-то другой, Штур же своим словом лишь благословлял людей на действия. При этом поляк обладал потрясающей способностью выбирать из множества вариантов самый верный, а в экстремальных ситуациях действовал решительно и жестко.
В своё время, после истории с «Клондайком», эти качества на некоторое время прославили Тадеуша на все Обитаемые миры. По какой-то причине – скорее всего из-за плохой калибровки установленной перед рейсом аппаратуры – интелком корабля ошибся в выборе точки выхода из пузыря Алькубьерре, а экипаж не продублировал, как полагалось, его решение собственными расчетами. В результате лайнер, попав в гравитационное поле гигантской звезды, стал стремительно погружаться в неё. Гражданский корабль, не обладающий защитой исследовательских или военных аппаратов, не мог долго выдерживать колоссальные температуры за бортом. Растерявшийся экипаж включил двигатели на полную тягу, но по всем расчетам никак не успевал вывести лайнер из опасной зоны до того, как тот превратится в ионизированный газ. Лишь Тадеуш, бывший на этом рейсе всего лишь пассажиром, смог сохранить самообладание и, ворвавшись в командный отсек, заставил пилотов не пытаться вырваться из плена Антареса, а развернуть энергоконденсаторы корабля, позволив ему продолжить свободное падение в звезду. В результате звездолёт за считанные минуты набрал необходимый для создания пузыря Алькубьерре объём энергии, в которую преобразовалась огромная температура вокруг лайнера, и прежде, чем его обшивка пала под натиском невыносимого жара, «Клондайк» деформировал пространство вокруг себя и покинул опасную зону.