Партия на жизнь
Шрифт:
– Ну что, Мак, не веришь своим глазам? – спросила она, крепко сжимая его руку, тот сжал ее пальцы в ответ.
– Не верю, Джесси. Я не верю! – улыбаясь и махая головой, ответил он, слегка нагнувшись над клоном, который пристально следил за ними. – Надеюсь, у нас не будет больше сложностей. Нужно обеспечить его всем необходимым для жизни. Ты только на него посмотри – ему нужен уход. Это просто ребёнок.
– По правде говоря, страшненький получился у нас мальчик, – сказала Джесси и обошла клона с другой стороны.
– Страшненький? Ха! – Усмехнулся Макномофар. – Ну, понятное дело, что у него есть некоторые дефекты с эластичностью кожи и весом. Но его можно вырастить красавцем. Сама увидишь, ещё привяжешься к нему.
– После
– А что касается вас – доктор Джесси введёт вам небольшую дозу снотворного. Поздравляю с днём рождения – сегодня семнадцатое мая две тысячи двадцать восьмого года. Какое же имя тебе придумать? Хм… Ты первый в своём роде. Как бы это ни было банально, но тебя будут звать «Первый».
Спустя месяц Макномофар сидел за столом и вел аудиодневник.
– Прошёл первый месяц с момента рождения клона. Его мышцы уже адаптировались к окружающей среде. Начали расти волосы на голове и на теле, едва заметна лёгкая щетина. Скоро придётся его научить правильно бриться. Волосы имеют странный оттенок. Сначала они росли тёмными, но потом сверху стали более светлыми, а по бокам слегка закрутились и остались тёмного цвета. Возможен гормональный сбой, нужно проследить за этим. Растёт и осваивается быстрее, чем я думал. Физически он развивается быстрее обычного человека, и меня это радует, хотя, это может также означать, что и продолжительность жизни его будет меньше в разы. Его организм хорошо усваивает обыкновенную еду, хотя, ещё две недели назад мы кормили его протеиновой смесью с витаминами. Если всё будет и дальше так же хорошо, то в скором времени мы начнём его дальнейшее обучение и процедуры. Предстоит долгая работа над его физическими показателями, а также над его моторикой. Когда добьёмся успехов в этом, сможем приступить к его боевому обучению. Для этого будут привлечены наши профессиональные убийцы. Если клон, конечно, переживёт операцию. Профессор Макномофар, конец записи.
В белой стерильной комнате, которая была почти пустой, сидел клон на своей кровати в белой обтягивающей одежде. Рядом с кроватью, на стене, висело несколько рисунков, нарисованных им. Они были похожи на детские, где были изображены коряво нарисованные люди и большие дома. Также в комнате стоял серый диван и стол прямо перед ним – там лежала книга и несколько тетрадей с синей ручкой. В углу, около дивана, был установлен встроенный в стену шкаф, а рядом с ним находилась арка, ведущая в ванную комнату с душевой кабинкой, раковиной и зеркалом. Кидая мячик об стену и ловя его по возвращению, клон рассуждал о своей жизни.
(Прошёл год моей жизни. Я уже могу нормально двигаться и ходить. Я теперь как человек. У меня даже пупок есть, что будет, как мне говорили, не характерно для будущих клонов, ведь их будут выращивать другим методом. Я был первым в своём роде, собственно из-за этого и имя у меня соответствующее. Всё это время я проводил только в трёх комнатах. В первой я живу: занимаюсь своими делами, ем, пью, сплю, иногда играю в шахматы с кем-нибудь из учёных, время от времени мне включают музыку, и я ей наслаждаюсь, но это только, когда не могу уснуть. Мне включали разную музыку, чтобы узнать, что мне по душе. Классика сильнее всего помогает расслабиться в этих стенах и забыть о грусти. Сама комната небольшая – метров пять в длину и метра три в ширину, если не учитывать всю мебель в ней. По крайней мере, мне это кажется малым. Уже надоела эта комната. Вся белая, с раздвижной титановой дверью с кодовым и магнитным замком. Будто я такой опасный и постоянно сбегаю отсюда. Даже не пробовал. Просто не знаю, куда.)
Первый поймал мячик и, положив его на диван, подошёл к зеркалу, принявшись рассматривать себя.
(Во второй комнате я тренируюсь. Моим тренером является полковник Нильсен – злющий мужик, что характерно, видимо, для всех военных, но тренер из него неплохой. Точнее, люди, которых он мне находит, очень хорошие. Если раньше я еле передвигался, то теперь могу спокойно поднять вес больше собственного раза в три, да и обогнать легко любых легкоатлетов. Нильсен так сказал. Также меня обучили различным наукам и нескольким языкам, и ещё много чему пытаются научить до сих пор. Говорят, у меня особый талант к языкам, да и даётся мне всё очень легко. Так что, у меня были постоянно новые преподаватели, которые многое рассказали мне, но я ни разу не видел Макномофара лично. Видимо, у него есть более важные дела, ведь он – самый главный здесь.)
Первый посмотрел на часы, что висели над выходом из его комнаты и, подойдя к шкафу, принялся переодеваться в серую спортивную одежду. Раздевшись, он снова посмотрел в зеркало, в котором отражались его шесть шрамов на торсе, что располагались близко друг к другу.
(Есть и третья комната, благодаря которой я и получил хорошие физические и умственные способности. Правда, эта комната принесла мне очень много боли, к которой я уже начал привыкать. В этой комнате на мне испытывали яды; различные препараты, допинги и сыворотки; проверяли порог боли, лишали меня большого количества крови и проверяли, как долго я могу находиться под водой или в комнате с угарным газом. Всё для того, чтобы увеличить мои характеристики, и просто для эксперимента. Всё ради того, чтобы проверить, насколько сложно меня убить. Моё состояние после этого стало хуже. Постоянные головные боли и боли во всем теле. Но есть и хорошая сторона: я ещё жив.)
Одевшись в спортивный костюм, Первый закрыл шкаф и посмотрел на свой стол. На нём лежала книга, которую он недавно прочитал. Подойдя к ней, он осмотрел обложку, на которой была нарисована тень человека, идущая к свету, по чёрной лестнице вверх. Осмотрев, он положил фолиант на полку к остальным книгам и стал ждать.
(Мне постоянно говорили, что я был создан для большого дела, и что я – особенный. Сомневаюсь, что я – особенный, если на основе моей ДНК станут создавать других клонов, которые могут быть даже лучше, чем я. Интересно, а чья ДНК тогда во мне? Сколько бы раз я ни задавал этот вопрос – мне ни разу не ответили. Сегодня у меня тренировка. Скоро зайдёт полковник Нильсен, откроет эту дверь, и я снова отправлюсь заниматься под его наблюдением. Мне это нравится – заняться-то особо больше и нечем. Разве что снова и снова читать книги или заниматься рисованием, что мне тоже очень нравится. Ну, или вот так рассуждать про себя каждый день. Кстати, нужно решить задачку, которую мне дала Джесси.)
Дверь открылась.
– И снова здравствуй, Первый. Давай, идём, – подозвал его рукой мужчина. – Сегодня для тебя особый день, парень.
Первый поправил на себе форму и пошёл за ним.
Нильсен представлял из себя взрослого мужчину с темными волосами и местами залысиной; у него была загорелая кожа с ярко выраженными морщинами, а ростом он был чуть ниже Первого. Клон посмотрел на его ноги.
(Он постоянно ходит со своей тростью, из-за старого ранения. По крайней мере, он так мне рассказывал. Хотя, я видел, как он и без неё ходит. Зачем тогда ему трость? Надоело мне это всё, хочу чего-то нового, не сидеть в этих стенах. Надеюсь, я смогу когда-нибудь увидеть большой мир, о котором мне рассказывала Джесси.)
– Знаешь, Первый, ты какой-то молчаливый в последнее время. Мне говорили, что ты иногда теряешь концентрацию во время тренировок, и это приводит к последствиям. Как, например, однажды ты накричал на своего преподавателя, когда он сделал тебе замечание. Тебя что-то беспокоит, парень? – спросил Нильсен, повернув голову к нему.
– Просто надоело всё это, – ответил Первый, кивнув головой. – Хочется чего-то нового, устал я здесь сидеть, как бы мне тут ни нравилось. Точнее… – Первый пожал плечами, – мне тут уже совсем не нравится.