Парус любви
Шрифт:
– Что ты там толкуешь о дочери? Ведь в экипаже нет никого, кроме одной женщины в вуали да старухи, которая все время что-то бормочет.
– Не твоя забота, Джеки. Она обманула его, чтобы заманить в ловушку. С дочерью он разве что в могиле встретится, – заверил их Тедди и, ухмыляясь, повернулся к своим сообщникам. Как раз в этот момент его жертва шевельнулась, но он ничего не заметил.
– Пошли, ребята, – позвал он. – Побыстрее кончим с этим делом, чтобы можно было согреться бутылочкой рома.
Скрываясь в своем экипаже за вершиной холма, Кейт увидела, как Люсьен упал на седельную луку. Судя по-всему, он был в беспамятстве. Она радостно захлопала в ладоши, когда
Фрэнсис и Робин выехали из Камарея на двадцать минут позже отца, поэтому им пришлось скакать во весь опор, чтобы догнать его.
Однако это им все же не удалось. Проезжая по узкой тропе, они увидели на противоположной стороне озера беспомощно склонившегося вперед отца. Он явно был ранен. Они наблюдали за ним как зачарованные, и тут из-за большого дуба, упоминающегося в письме, появились три незнакомца.
При виде нападающих Фрэнсис помчался вперед по неровной каменистой тропе. Робин, слегка тронув хлыстом бок своей кобылки, последовал за ним. Он хотел было крикнуть, чтобы брат его подождал, но крик так и не вырвался из горла; в досаде закусив губу и крепче схватив поводья, он поскакал вслед за Эль Сидом. Вдруг Фрэнсис натянул поводья, приостанавливая коня. Дождавшись, пока брат поравняется с ним, он крикнул через плечо:
– Робин, возьми этот пистолет, он заряжен, курок уже взведен. Мне все равно, попадешь ты в этого человека в коричневой куртке или нет, только отвлеки его внимание от отца. – И Фрэнсис сунул пистолет в протянутую ладонь брата.
Выпрямившись, Фрэнсис увидел, что трое незнакомцев приближаются к раненому отцу. Но в тот момент, когда Фрэнсис уже подумал было, что все пропало, герцог поднялся в седле и выстрелил. Передний нападающий схватился за грудь и, смертельно раненный, повалился наземь.
Изумление, выразившееся на лице раненого, было, пожалуй, не столь сильным, как на лицах Тедди Уолтхэма и брата убитого Джеки Портера, когда они увидели, что их, казалось бы, беспомощная жертва обрушила на них свой мстительный гнев.
Но Тедди Уолтхэм недаром более четверти столетия боролся за выживание на улицах Лондона; не растерявшись, он вытащил из-за пояса второй пистолет и прицелился в герцога Камарейского.
Занятый своей схваткой с опасным, как оказалось, врагом, Тедди Уолтхэм даже не услышал стука приближающихся копыт и никак не ожидал, что кто-то отстрелит палец его ноги. Он вскрикнул, напугав жеребца герцога, и все же выстрелил. Пуля прошла над головой герцога, однако испуганная лошадь встала на дыбы, и раненый герцог не смог усидеть в седле.
После того как Робин выстрелил в землю, Фрэнсис направил коня на нападающих. Мощной своей грудью Эль Сид отделил упавшего герцога от его врагов. Помощь сыновей позволила герцогу выхватить шпагу и устремиться на нападающих. В его памяти навсегда запечатлелся образ Робина: мальчик крепко стоял на своих коротких ногах, обеими руками держа пистолет, который казался для него неимоверно большим, и прицеливался в одного из незнакомцев.
Оставшийся в живых брат Джеки Портера первым ощутил на себе всю холодную ярость герцога Камарейского. Он обнажил шпагу, сталь зазвенела о сталь, и этот звук отдался в его ушах похоронным звоном. Увидев, с какой легкостью герцог парирует его выпады, он понял, что имеет дело с опытным фехтовальщиком, который не только искусно владеет холодным оружием, но и обладает почти сверхъестественной силой, – хотя сквозь рукав сюртука и сочилась кровь, он не допускал ни одного промаха.
Нелегко было и Тедди Уолтхэму. Ему пришлось иметь дело с юношей вдвое моложе его, который, однако, мастерски владел шпагой. Наверняка прошел обучение у кого-нибудь из лучших французских фехтовальщиков, с горечью подумал Тедди, невольно восхищаясь сыном герцога Камарейского. Между отцом и сыном было такое сходство, что Тедди даже показалось, будто он видит перед собой двойников. Ко всему еще давало себя знать неумеренное потребление крепких напитков.
А положение все хуже и хуже, мрачно подумал Тедди Уолтхэм. Услышав внезапный вскрик и увидев, как Том Портер, пошатнувшись, упал, а рядом с ним легла его уже бесполезная шпага, Тедди заскрежетал зубами, ибо с ним сражался юноша не старше шестнадцати, но со всеми ухватками опытного дуэлянта. Все приемы, которые пробовал Тедди, натыкались на непреодолимую защиту его юного противника. Стойку молодой лорд держал безупречно, реакция у него была превосходная, расчет точный. Окончательно же уважение Тедди Уолтхэма завоевал великолепный удар шпагой, который убедил его, что единственный способ выйти живым из этой схватки – поспешно бежать, не боясь навлечь на себя обвинение в трусости.
Придя к такому решению, Тедди с удивлением почувствовал, что кончик лезвия глубоко вошел в его плечо. На юношеском лице Фрэнсиса Доминика было какое-то странное выражение, не ускользнувшее от зорких глаз Тедди: ведь сыну герцога впервые довелось пролить кровь другого человека. Тедди Уолтхэм затаил дыхание, ожидая, что сталь войдет еще глубже. Шатаясь, попятился он назад, опасаясь, что вот-вот последует смертоносный удар, но юноша, который сражался с искусством зрелого мастера, отнюдь не был кровожаден и не воспользовался своим преимуществом. Обезвредив противника, он, видимо, был более озабочен состоянием отца, чем плачевной судьбой раненого Тедди.
Тедди Уолтхэм был отнюдь не дурак и, потерпев поражение от юноши, помышлял не о мести, а о своевременном бегстве. К тому же теперь он оказался в меньшинстве. Не будучи истинным джентльменом, человеком чести, который предпочитает поражению смерть, и увидев, что к нему с самыми решительными намерениями, не предвещающими ничего хорошего некоему Эдуарду Мэтью Уолтхэму, приближается герцог Камарейский, он повернулся и побежал.
Стоя среди деревьев на холме, Кейт закричала от ярости, когда второй нанятый ею человек упал на колени, а затем растянулся, бездыханный, на земле. Как это могло произойти, что, черт побери, случилось с ее так тщательно продуманными замыслами? Подумать только, двое ребят – один постарше, другой помоложе – помешали ей осуществить задуманную месть. Она просто не верила своим глазам. Совсем еще мальчишка прострелил Тедди Уолтхэму ногу, тогда как юноша – она узнала в нем Фрэнсиса Доминика – наехал конем на ее людей и теперь дерется на шпагах с Тедди.
– Ах ты, сукин сын! Ах ты, сукин сын! – закричала она, увидев, что неустрашимый и стойкий Тедди Уолтхэм, парировав последний удар, обратился в бегство и стал карабкаться на холм, слегка волоча ногу с отстреленным пальцем.
Молотя кулачками по стволу дерева, Кейт наблюдала драматическое крушение своих надежд. Люсьен вновь ускользнул от нее. А ведь на этот раз были все шансы накопец-то до него добраться. Каким-то образом он всегда выворачивается из ее рук. Она надеялась, что он на четвереньках будет молить ее о пощаде, а он по-прежнему свободен. Эти придурки, которых она наняла, натворили невесть что. Очередная несправедливость судьбы.