Паруса над волнами
Шрифт:
Каких только форм якорей не было изобретено за четыре тысячи лет! Тут и многолапые кошки, и скребковые якоря для льда, и якоря, похожие на зонтики.
?? ?? ??
?? ?? ??
Но классическая форма якоря, который в наши дни называется «адмиралтейским», была найдена примерно в двухтысячном году до нашей эры в Юго-Восточной Азии, Такие якоря изготовляли китайцы, малайцы и сенегальцы. Два рога, веретено и перекладина-шток — казалось бы, чего проще! Однако сколько труда было положено, прежде чем в этих трех частях соединились высокая надежность, прочность и безотказность!
Якоря украшали фамильные гербы русских князей, входили в орнаменты гербов русских городов. Якоря украшают пряжки ремней и погоны военных моряков. Якоря как памятники стоят перед морскими училищами и в парках приморских городов.
И до сих пор в критических обстоятельствах якорь остается последней надеждой на спасение кораблей и моряков в бушующем море.
?? ?? ??
?? ?? ??
?? ?? ??
Англичане шутят: страховая корпорация Ллойда родилась за чашкой кофе.
Сейчас, глядя на огромное здание на Лайм-стрит, это, действительно, принимаешь за шутку.
Но если бы мы оказались на узкой Тауэр-стрит у берега Темзы в Лондоне 1685 года, то увидели бы небольшую полутемную кофейню, в любое время тесно набитую моряками. За деревянными столами здесь собирались капитаны, матросы, владельцы кораблей, кораблестроители и торговцы. Долгие часы сидели они за чашкой крепкого кофе и бутылкой рома и неторопливо беседовали о грузах, о кораблях и о море. Обслуживал посетителей сам хозяин — Эдуард Ллойд. Память у него была цепкая. Каждого нового гостя он встречал улыбкой и называл по имени. Казалось, у него не было незнакомых в порту. Имена кораблей, отправляющихся в плавание, он знал так же хорошо, как имена их капитанов. Иногда он подсаживался к столу и принимал участие в разговорах. И хотя по причине полноты он сам ни разу не выходил в море, однако разбирался в оснастке разных типов судов, в грузоподъемности, в ходовых качествах и в подборах экипажей не хуже опытных шкиперов.
Нередко моряки ради интереса устраивали ему что-то вроде экзамена:
— Эдуард, ты, конечно, знаешь «Арабеллу»?
Ллойд прищуривал правый глаз:
— Ту, которая стоит у северных доков?
— Нет, ту, которая стоит на рейде.
— Шхуну рыжего Платтнера? Ну и что?
— Сколько она принимает на борт?
Ллойд прищуривал левый глаз:
— Сто восемьдесят пять квартеров.
— Куда идет Платтнер?
— Роттердам. Снимаются завтра утром.
— Какой у них груз?
— Пряжа в мотках, да еще ровница[12] кипами. Погрузку закончили вчера днем.
— Говорят, у них новый помощник?
— Малышка Бобби Смарт? Какой же он новый! Старый Платтнер плавает с ним уже восемь лет, и, кажется, они не собираются расставаться.
— Что за человек этот Бобби?
— О, Смарт умеет держать команду в руках. У них на борту военная дисциплина.
— Эдуард, а что ты знаешь про вторую «Арабеллу»?
Теперь Ллойд прищуривал оба глаза:
— «Арабелла К. М.». Стоит сейчас у северных доков, ожидает ремонт. Две недели назад попала в переделку у островов Силме. Поврежден рангоут и надстройки. Капитан Кен Джеффрей, помощник Александр Пибоди. Водоизмещение сто десять стон[13]. После ремонта Джеффрей отправится на Оркнеи.
— Браво, Эдди! Быть тебе не кофейным шкипером, а начальником таможни! Налей-ка по чарке на всех!
?? ?? ??
?? ?? ??
Однажды утром, когда Эдуард только что открыл свою кофейню, пришел торговец солониной Хаббард.
— Есть дело, Эдуард, — сказал он.
Ллойд сварил две чашки крепчайшего кофе, и они уселись за стол.
— У меня есть заказ от одного торговца из Дугласа на острове Мэн. Я должен доставить ему шесть тысяч стон мяса. Если я сделаю это за десять дней, он выплатит мне хорошую премию. Ты знаешь всех, Эдди. Кто из шкиперов возьмется дойти до Мэна за десять дней?
Эдуард глотнул кофе и задумался.
— Обещаю тебе половину этой премии, если дело выгорит, — сказал Хаббард.
— Я знаю двух человек, которые могут завтра же выйти в море, — произнес наконец Ллойд. — И посудины у них для такого груза вполне подходящие… Сейчас не скажу, что это за корабли. Но если зайдешь вечерком, клянусь, фрахтовый[14] договор будет у тебя в кармане. Грузись и — попутного ветра!
— Мне нужно, чтобы солонина была через десять дней на Мэне.
— Она будет там через девять дней, Генри! Отвечаю за это своей половиной премии, если угодно.
Хаббард одним глотком выпил кофе, достал тяжелый кожаный кошелек и отсчитал десять гиней[15]. Монеты он сложил столбиком и придвинул к Ллойду:
— Пусть это будет авансом.
Мясо на рекомендованном Эдуардом корабле было доставлено на Мэн за неделю.
Обрадованный Хаббард выложил на стол еще десяток гиней.
Двадцать гиней за надежную рекомендацию! Таких денег Ллойд не зарабатывал на спиртном и на кофе за целый месяц!
С легкой руки Хаббарда к Эдуарду стали обращаться все чаще.
Вскоре даже владельцы страховых контор и солидные дельцы Сити[16] стали заглядывать в кофейню.
В 1688 году Ллойду пришлось завести специальную книгу, в которую он записывал различные данные о кораблях, капитанах и командах. Память уже не справлялась с массой сведений, которые хотели узнать торговцы и подрядчики. Все записи в книгу Ллойд делал чрезвычайно тщательно. Он знал теперь, что его сведения ценятся на вес золота. Книгу Ллойд никому не показывал, и мало кто знал о ее существовании.
Через несколько лет Ллойд сделался известной фигурой не только в деловых кругах Лондона, но и в других портах Англии. Теперь он уже не разносил кофе посетителям, а нанял для этого двух молодых людей. Сам же занимался сбором сведений о торговом флоте Британии. Теперь уже не одна книга стояла у него на полке в конторе — их был добрый десяток.
Он записывал до мельчайших подробностей данные о новых кораблях, рождавшихся на стапелях верфей Клайда, Тайна, Уира и Тиса. Он следил за изменениями в составе команд и за перемещениями с корабля на корабль капитанов. Он записывал сроки прибытия и отбытия судов. Регистрировал грузы. Вычеркивал из своих книг названия кораблей, погибших во время штормов или проданных владельцами на слом по причине старости. Скоро интересы его перекинулись с торгового флота Англии на флоты других стран. Были заведены специальные книги.