Паруса в океане
Шрифт:
Больной протяжно застонал и шевельнул распухшими ногами.
Мемфисец склонился над телом.
— Адон… Агенор… Астарт! Он открыл глаза!
Мореходы столпились вокруг кормчего, но тот уже крепко спал, едва заметно дыша.
После того как умер некогда могучий, мускулистый Абибал, всех поражала борьба хрупкого на вид Агенора с сонной болезнью. Кормчий тлел, изредка приходя в сознание. И то, что он еще дышал, было вызовом судьбе.
…Астарт поднял с земли изогнутый с усеченным носком клинок.
— Раньше я такого не видел. Откуда он?
— Остров Красной Земли. Хорошая сталь, — сказал Саркатр, — на наших глазах эта штука срубила столько голов, что фараон бы позавидовал.
— Расскажи мне подробней. — Астарт улегся на траву рядом с Саркатром.
— Большущий остров. Ахтой уверяет, что Египет и Ханаан вместе могут уместиться на нем. Как только мы распрощались с тобой и вышли в море, нас отнесло течением к его берегам. Пусть Ахтой дальше рассказывает: его там чуть не сожрали.
— И не думали они меня есть. Они сильно ошиблись во мне.
— Как так?
— Долго рассказывать. Ладно, по порядку. Там мы встретили людей, не похожих на зинджей. У них кожа желтая, темнее хананейской, и волосы гладкие и прямые. Они пришли с востока, из-за океана. За океаном, оказывается, тоже есть земли, народы и кокосовые пальмы.
Одинокий вопль гиены заставил мемфисца замолчать. В сердцах сплюнув, он продолжал:
— Они, наверное, до сих пор воюют с зинджами острова, хотят стать хозяевами Красной Земли. Выйдет у них или нет, но я предвижу еще одно переселение целого народа. И хозяева и пришельцы — отличные мореходы…
— Зинджи делают паруса из пальмовых листьев, — не вытерпел Анад, — а во время штиля и голода варят из них суп.
— А у косоглазых пришельцев паруса из бамбуковых пластин, — добавил Фага, — однажды парус оборвался и убил всю команду.
— Они тоже смеялись над нашими парусами, потому что мы шили из них штаны, — подал голос старшина гребцов.
Ахтой продолжал:
— Смейтесь над их парусами, обычаями, над чем угодно, но увидите, если зинджи прогонят их с острова, они не смирятся с жизнью на нездоровых берегах. В глубь Ливии их ничто не заманит: то морской народ. Они пойдут к берегам Аравии, и, может быть, их вскоре увидит Сабея и даже Египет. Если же пришельцы все-таки победят и останутся на острове, то на север хлынут морские зинджи. Так или иначе, Аден, пожалуй, сменит хозяев. Ведь арабы не имеют опыта больших войн. Ашшурбанипал в несколько дней покорил набатеев, имея небольшой отряд конницы. А химьяриты и сабеи умеют только плевать друг в друга да жульничать на базарах. Пришельцы же с раскосыми глазами и зинджи острова — воины с рождения. Они одинаково хорошо владеют мечом и парусом.
— Кто же тебя хотел съесть? — спросил Астарт.
— Не съесть! Пришельцы выкрали меня, одели в свое платье и вручили вот этот кривой меч. Когда же узнали, что я не кормчий и что мне не ведомы дороги ветров, они прогнали меня, а в награду за мои страхи оставили меч при мне.
— Альбатрос боялся, как бы не выкрали его самого, — сказал Саркатр, поэтому мы тайком покинули те берега.
— Неужели адмирал не захватил ни одного из пришельцев?
— Боялся, — ответил Ахтой, — ведь у них тоже корабли, много диковинных кораблей, похожих на квадратные корыта с загнутыми краями, не поймешь, где корма и где нос. Зато позже, когда солнце вдруг перестало греть наши затылки и переместилось вправо, Альбатрос решил узнать, что ждет нас впереди, и Скорпион притащил с берега зинджа. Когда начали пытать, зиндж перекусал все, оборвал цепь и, как рассказывал Болтун, "нагло убежал". Потом побережье повернуло на север. Солнце повисло у нас на бровях. И у самого моря долго тянулась пустыня. Тогда опять поймали местного жителя, из-за этого началась война. Человек сто умерло от стрел, Оразу дубиной раздробило руку. А тут еще лихорадка, сонная болезнь, язвы по всему телу. Рутуба укусил белый паук. Анад опять провалился в ловчую яму. Все словно посходили с ума. У Ассирийца передралась вся команда.
— Веслами дрались, — уточнил Анад.
— Вот тогда-то устроили всеобщий молебен, с жертвоприношениями. Альбатроса принесли в жертву, как самое ценное, что у нас было…
Зловещий вой заставил всех прислушаться.
— Живьем грызут, что ли? — проворчал Рутуб.
— Что-то здесь неладно, — сказал Астарт, — чувствуете, какая ненормальная тишина? И гиена…
— Даже попугая невозможно подстрелить, — пожаловался Анад, — ни одной живой души. Мы с Мекалом весь лес обшарили.
— Подохнем с голоду, — загрустил Фага.
Все это очень странно, — начал Ахтой, и в этот миг сильный толчок подбросил мореходов.
От рифов и берега к центру залива ринулись волны. По лесу прокатился густой шум.
— Скорей! За работу! — крикнул Астарт, хватаясь за топор.
Мореходы гурьбой побежали к остову корабля. Застучали топоры, завизжали пилы. Люди работали торопливо, с суеверным ужасом ожидая чего-то.
— Ораз наколдовал, — уверенно заявил Мекал, и Астарт заметил, что испуга на его лице нет.
— Астарт, посмотри! — прошептал Ахтой.
Над высоченным конусом, подпирающим небо, поднимался столб черного дыма, превращаясь в рыхлую, растекающуюся по небосводу тучу.
"Еще одно чудо Ливии", — подумал Астарт.
— Ты слышал о Колеснице Богов? — шепотом спросил египтянин.
— Нет.
— Карфагенские мудрецы утверждают, что в Ливии есть гора, слепленная из дыма и пламени, и знойное божество разъезжает на ней по всему миру, как на колеснице. Ни один смертный не вернулся живым, взглянув на Колесницу Богов.
К вечеру остов был обшит досками, и начали смолить днище.
Солнце опустилось наполовину в море, когда оглушительный грохот потряс небо и землю. Мореходы попадали ниц, шепча молитвы. Лишь двое смотрели на вулкан.
— Уходить надо, — лицо Ахтоя покрылось капельками пота.
— Да, надо уходить. — И Астарт протяжным криком призвал всех на корабль.
Недостроенное протекающее судно столкнули в воду. Ни мачты, ни сидений для гребцов, ни палубы, ни площадки кормчего — одно лишь днище с фонтанчиками воды сквозь щели. Гребли в неудобнейших позах, стоя или полусидя. Рутуб зажал барабан между колен и колотил рукоятками мечей в тугую кожу: свои колотушки оставил в спешке на берегу.
— Быстрей! Быстрей! — Астарт повис на рулевом весле, тревожно оглядываясь на дымящую гору.
Судно неуклюже выползло за рифовый барьер, и океанская вечная зыбь гостеприимно раскрыла объятия.
Удар грома — и мгновенно выросшие волны обрушились на беглецов. Из жерла вулкана вырвались клубы пламени, пепла и газов. Начавшийся ветер потащил зловещее черное облако в глубь Ливии.
— Колесница Богов! — восторженно вскричал Ахтой. Огненные языки поползли из кратера к подножию. Незабываемое зрелище!