Парящая для дракона. Обрести крылья
Шрифт:
– Угроз я выслушал на целую жизнь вперед.
– Это не угрозы, а условия нашего взаимовыгодного сотрудничества. Пункты договора, если пожелаешь, в любом договоре есть санкции.
– Справедливо. В таком случае вот мои: ты будешь выполнять все предписания моих медиков и моей службы безопасности. Показывать свой характер будешь исключительно при личных беседах – не переживай, их будет не так много. В случае нарушения первых пунктов я действительно изолирую тебя в исследовательском центре и попрошу свою пресс-службу рассказать о том, почему я это сделал.
– Ферверн всегда был противником таэрран, – хмыкнула я.
– Историю ты знаешь хорошо, я в курсе. Но перемены неизбежны, Лаура Фил. Искренне надеюсь, что мы друг друга поняли, и… – Он бросил взгляд на часы на запястье. – У тебя осталось двадцать семь минут и тридцать одна секунда, чтобы собраться. Эстфардхара к тебе больше не пустят, так что ты совершила ошибку, когда с ним не попрощалась.
Я прикрыла глаза, чтобы не сказать лишнего.
– Ты не посадишь меня в тюрьму. И не станешь выбирать, с кем мне общаться!
– В тюрьму? Ну что ты, Лаура. – Он покачал головой. – Я как никто забочусь о твоей безопасности и сохранности твоего здоровья. Как думаешь, встреча с агентом вражеской разведки попадает в список допустимых для этого мероприятий?
Его зрачок дернулся, и пламя снова кольнуло в ладони. Кольнуло неправильно, словно безумно стремясь… слиться с его?!
– Я тебя ненавижу! – выдохнула я.
– Взаимно, ферна Хэдфенгер. Или Фил, признаться, мне это совершенно безразлично.
Он снова направился к дверям, а я подавила желание запустить в него снежком, развернулась и пошла переодеваться.
Это куда лучше, чем думать обо всяких ледяных.
Одежду мне, разумеется, принесли новую. Через пятнадцать минут из тех двадцати семи, которые выдали на сборы (оставшиеся от безрассудно – по мнению Торна – потраченного на Бена времени), и я, разумеется, ее не надела. Из принципа надела то платье, в котором летала в Зингспридскую пустошь, хотя и довольно смутно представляла себе, как пойду в этом самом платье по парковке Хайрмарга, и в легких летних туфлях тоже.
Если честно, мне было без разницы. Кто у нас там первое лицо Ферверна? Вот пусть и выкручивается как хочет.
– Ты в этом поедешь? – В палате добавилось кондиционирования, когда его ледяное величие заявилось в назначенный час.
– Да. Мне не хватило времени переодеться, Торн. Когда принесли новую одежду, я побоялась, что не уложусь в твой график.
– Того, что я заставлю тебя переодеваться в своем присутствии, ты не побоялась?
– Нет. Надо? – Я завела руки за спину, чтобы расстегнуть замок, и не без наслаждения отметила, как изменилось лицо Дракона номер один.
– Мы опаздываем, – резко произнес он. После чего сдернул с пальто, которое доставили вместе со строгим костюмом, чехол и завернул меня в его содержимое наподобие пледа. Была бы возможность, еще и пояс бы завязал, причем поверх, как в смирительной рубашке. Судя по выражению лица, ему этого безумно хотелось.
Хотелось, но не оставалось
– Сапоги, – скомандовали мне.
Я пожала плечами и принялась открывать коробку. Тоже очень медленно.
Сверху донеслось рычание, и рядом со мной склонилось его иртханское драконобесподобие. Крышку от коробки постигла участь чехла, а вслед за ней улетели всякие уплотнители для носов и пяток, сохраняющие обуви форму.
– Вперед, – скомандовал Торн, вручая сапожки мне.
– Мне наклоняться сложно. Голова кружится, – сообщила я. – Поможешь?
И, невинно хлопнув глазами, протянула обувь ему. Второй раз за последние несколько минут лицо у него стало такое, словно он пытался понять, как это могло случиться с ним.
– Нет? Ну тогда я сама. Сейчас, только в кресло сяду.
Кажется, я услышала натуральное рычание, ничем другим этот выдох не мог являться. У меня отобрали сапожки с таким видом, что я на миг с ними попрощалась. Сейчас превратятся в ледяные и развалятся у меня на глазах – а между прочим, дорогие были. От Эгго Хьюса.
– Ногу. – Это было сказано таким тоном, что впору было за нее опасаться.
Тем не менее смотреть на Торна сверху вниз было непривычно, возможно, именно поэтому страх не шел. Зато шло что-то другое, когда его пальцы скользили по коже вслед за молнией. По коже, не прикрытой даже тонкой преградой чулок, от которых я в последнее время совсем отвыкла.
С кровати на нас с интересом взирала Гринни, которая решила поспать перед новым путешествием. Видимо, она с ними смирилась и даже перестала переживать по этому поводу.
– Ай, – сказала я, когда Торн слишком резко дернул замок на сапоге.
Он поднял голову, и взгляд у него был просто убийственный.
– Я сейчас безумно чувствительная. – Я глубоко вздохнула. – Судя по всему, беременность так сказывается.
Это был скрежет зубов дракона или под ботинки Торна на полу что-то попало, я так и не поняла. Когда второй сапог был застегнут, а Дракон номер один поднялся, мне указали на дверь. Я попыталась было шагнуть к Гринни, но Торн преградил мне дорогу. Сам подхватил изрядно подросшего зверя на руки и на выходе сунул его в руки одному из мергхандаров.
– Осторожнее с ней, она кусается, – предупредила я.
Правда, судя по выражению морды, все, что Гринни сейчас хотела, – спать. Убедившись, что нас с ней не разлучают и что мергхандар движется в правильном направлении, то есть в ту же сторону, что и я, виари прикрыла глаза и положила на мергхандара хвост. В прямом и переносном смысле.
До самого флайса мы с Торном больше не разговаривали, и с нами тоже особо никто не разговаривал. Халлоран попрощаться не пожелал – видимо, не проникся моим выступлением по поводу его предложения, а Бен… Бена ко мне предсказуемо не пустили. Когда он принес Гринни, я успела только перехватить его взгляд, а потом закрыла дверь. Не сказать даже, что по чьему-то приказу, просто поняла, что так будет проще.