Шрифт:
Арсений Иванович РУТЬКО
Пашкины колокола
Повесть
Книга о судьбе мальчика Павла Андреева - русского Гавроша, участника боев в Москве в октябре 1917 года. Его именем названа одна из улиц столицы.
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
1. НА ОКРАИНЕ, ЗА МОСКВОЙ-РЕКОЙ
2. ПОВЕСТКА АНДРЕЮ АНДРЕЕВУ
3. ПАШКИНЫ ЗАБОТЫ
4. ШИПОВНИК
5. ПРОВОДЫ
6. ПРАВДА О ВОЙНЕ
7. ЗЕЛЕНЫЙ И ЗОЛОТОЙ СВЕТ
8. ОТ ДОМА ДО КАЗАРМ
9. "КРУТИТСЯ, ВЕРТИТСЯ ШАР ГОЛУБОЙ..."
10. "НЫНЧЕ
11. НОЧНАЯ ГРОЗА
12. БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ
13. ЛЮСИК-ДЖАН
14. ВСТУПЛЕНИЕ В ЖИЗНЬ
15. "А ВЫ, ЛЮСЯ, САМИ КАК КОЛОКОЛ!"
16. ПАШКА И "ПРИНЦЕССА" ТАНЬКА
17. САМАЯ ДОЛГАЯ ПАШКИНА ЗИМА
18. "А ЗДЕСЬ, ГАВРОШ, ТОЖЕ ФРОНТ!"
19. "В ПИТЕРЕ НИКОЛАШКУ СПИХНУЛИ!"
20. ПОСЛЕ ФЕВРАЛЬСКОЙ
21. "ДЫРКА ОТ БУБЛИКА!"
22. ВОЗВРАЩЕНИЕ АНДРЕЯ
23. НАКАНУНЕ
24. "ДАЕШЬ НАШУ РЕВОЛЮЦИЮ!"
25. ПАШКИНЫ КОЛОКОЛА
26. ПРОЩАЛЬНОЕ СЛОВО
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Кандидат исторических наук И. П. Донков
________________________________________________________________
1. НА ОКРАИНЕ, ЗА МОСКВОЙ-РЕКОЙ
Как шла жизнь Пашки-Арбуза до вчерашнего дня? Да очень просто: без особых забот, озорно и весело.
Друзей у него, пожалуй, и не сосчитать: вся рабочая и мастеровая ребятня с Большой и Малой Серпуховки, с Мытной, Ордынки и Пятницкой, от крутой излучины Москвы-реки до Калужской заставы.
А уж в Арсеньевском переулке, где Пашкин отец снимает под жилье часть полуподвала у купца Ершинова, Пашка в дружине - первый верховод.
Почему мальчишки окрестили свое уличное братство дружиной? Может, просто потому, что здорово брала за сердце народная песня о гибели Ермака: "И пала грозная в боях, не обнажив мечей, дружина"? Лет пять назад они даже мечей деревянных себе наделали, готовясь к битвам с воображаемыми Кучумами. Вскоре, однако, мечи забросили: рогатки в уличных схватках и привычней, и надежней. Да, мечи давно сгнили, а название осталось - дружина.
Конечно, Пашкино верховодство и тем объяснить можно: семью Андреевых хорошо знают в Замоскворечье. Литейщики и молотобойцы, кочегары и машинисты всех ближних заводов: Бромлея, Гайтера, "Поставщика". И уж особенно Михельсона - там кузнецы Андреевы издавна гнут хребтину за нелегкий кусок хлеба. Слава о них идет по рабочим слободам добрая: владеют мужики ремеслом! Уважают семью и ткачи с Голутвинской мануфактуры, где мать Пашки мается у станков второй десяток лет.
Само собой, сынки торговцев, чиновничьей да заводской знати, обучающиеся в гимназиях и реальном, вроде ершиновских отпрысков, те сторонятся Пашкиной братвы, у них своя компания. "Как же, белая кость, голубая кровь!" - с усмешкой отзывается о них старший брат Пашки, Андрей. И он прав: наследники богатеев да чинуш разгуливают по городу чистенькие и ухоженные, бахвалятся форменными фуражками и курточками с орластыми пуговицами.
Ну и шут с ними! У них своя жизнь, у Пашки - своя.
Почти все дни он проводит не в сырых стенах полуподвала, а на улицах, где, в траве или в снегу, смотря по времени года, копошится рабочая детвора.
Утром родители вскинутся с первыми гудками, наспех перекусят, приготовят детям еду на день и убегут: как бы не опоздать, не нарваться на штраф. Ведь каждый рубль, каждый пятак в семейном кармане дорог - не прокидаешься!
И нет взрослых дома стемна дотемна; смена - десять, а где и двенадцать часов.
Время-то какое грозное, небывалое - мировая война!
Сидеть дома днем Пашке одному невмоготу - ну что в голых стенах делать? Да и у других ребят то же. У девчонок хоть куклы тряпичные есть, нянькаются с ними, будто с живыми. А мальчишкам такими глупостями разве пристало заниматься?
Вот и остается одно - улица. Зимой, правда, еще школа. Да и она не шибко в радость: уж очень строг главный учитель, батюшка Серафим. Чуть зазеваешься - хвать за ухо или костяным ногтем тык в лоб: "Почто слову божию не внемлешь, олух царя небесного?!" Учитель по арифметике, тот за каждую цифру, какая из строчки вылезла, линейкой по пальцам - хрясь, хрясь! И руки с парты убрать не смей!
Однажды после такого урока Пашка заикнулся отцу: "Не пойду больше". Ну да разве с батей поспоришь? Свою линию гнет: "Все равно учись, сын! Сказано: ученье - свет!"
Пришлось покориться, ничего не поделаешь!
После школы играют то в бабки-козны, то в городки, то в казаки-разбойники, а как началась война с германцем, всё больше в войну. В военных играх у Пашки тоже соперников в зачинщиках нет - не зря же батя всю японскую провоевал! И даже Саша Киреев, хоть и старше Пашки на два года, а не перечит Арбузу. Их связывает давняя и крепкая дружба: Киреев относится к Пашке словно к братишке, и Арбуз отвечает Саше преданностью и любовью.
Да, как Пашка дружине велит, так и сделают. Вот прикажет: "А ну, братва, нужно жадюге-мяснику вывеску и витрины грязью заляпать - не дал, жирный гад, полфунта мяса в долг солдатке Мышкиной, а у нее на руках двое малолеток!" И сказано - сделано! Или кого из зазнавашек-гимназистов проучить - всё будет исполнено!
И до того наловчились ребята прятаться от любой погони по закоулкам и пустырям, что никого еще не излупили торгаши или вооруженные "селедками", то есть шашками, будочники-городовые. Все сходит с рук, потому что выручает закон мальчишеского братства: один за всех, все за одного!
Озоруют иногда здорово! Ведь только подумать - у самого зловредного на все Замоскворечье городового Обмойкина, когда тот задремал у себя в будке, Гдалька с груди свисток срезал!
Вот уж в те дни потрясся от злости Обмойкин! Слышно, здоровую нахлобучку получил от начальства. Ну и поделом! Перед чинушами да богачами в дугу гнется: "Чего изволите-прикажете, ваше степенство или там, скажем, благородие?" А простому жителю прохода нет - к любой пустяковине прицепится!
Понятное дело, Гдалька тогда здорово рисковал, но уж очень хотелось ему перед дружиной выхвалиться. До происшествия со свистком он вовсе неприкаянным был. Хотя у матери после смерти мужа сохранилась на Пятницкой крохотная портновская мастерская, сынки тех, кто побогаче, отпихивали Гдальку от своей компании.