Past simple
Шрифт:
– Очень даже… неплохо, – выдавил он, хватая меня за руку. – А теперь пошли, нам спешить надо.
– Неплохо? – взвилась я, едва поспевая за мужчиной. – И это все, что ты можешь сказать? Ни стыда, ни совести у тебя нет!
– Вот именно этой же фразой Галина Петровна сопровождает каждое свое нравоучение, – рассмеялся мужчина.
А до меня, как до жирафа, только сейчас начала доходить одна вещь. Что же, тормоз тоже механизм, это утешает.
– А что ты здесь делаешь? Я думала, что мистер Оставьте Меня в Покое по вечерам сидит в своей берлоге и рычит на своих псов, соревнуясь в злости, –
– Язычок спрячь, мисс Я Танцую Стриптиз Лучше Всех, – грубо ответил он, поворачиваясь ко мне.
В свете неполной луны его глаза казались бездонными. Их недобрый блеск меня пугал и манил одновременно. Дико захотелось прикоснуться к его щеке холодными пальцами, провести линию и очертить губу. Я едва подавила в себе этот глупый порыв.
А вот мужчина сдерживаться не собирался. Наклонившись, он жадно поцеловал меня в губы. Дерзко и нагло, словно пытаясь доказать, что в любом нашем споре он все равно выйдет победителем. А после я почувствовала боль.
– Дебил? Кусаться зачем? – обиженно отпрянула от него я, касаясь пальцем нижней губы.
– Случайно вышло, – рявкнул он и снова поволок меня в сторону базы отдыха.
Дурдомик какой-то… На колесиках. Передвижной цирк из одного клоуна, а меня угораздило не только взять билеты, но и попасть в первый ряд.
Глава 4
Когда мы вернулись назад, меня тут же засекла Лика. Подскочив, она попыталась увести меня в сторону, но Вадим лишь покачал головой, показывая, что ей это не удастся. Ликуська обиженно надула губки и гордо задрав голову, схватила меня под руку.
– Кажется, у меня есть все шансы, мать, – горячо зашептала подруга мне на ухо. – Глеб со своей по разным углам разбежались. Лично видела, как эта матрена с чемоданом к такси скакала. А может он понял, кого теряет в моем лице и отшил эту курицу?
Я пожала плечами и выразительно посмотрела на Лику, едва заметно кивая в сторону Вадима. Девушка намек поняла, что я не хочу разговаривать о чем-либо в присутствии постороннего человека и умолкла. Однако, ненадолго.
– Кстати, ты где была? И что с твоим платьем? А с макияжем? – ревностно оглядела меня Лика с ног до головы. – О, нет… Только не говори, что ты все это время провела с ним!
– Она не скажет, скажу я, – уголками губ улыбнулся Вадим. – Татьяна это время провела со мной. Этого достаточно?
– Спасибо, мистер Затычка в Каждой Бочке, – съязвила я и шикнула на подругу. – Обо всем потом. Не хочу, чтобы нас слышал мистер Напыщенный Индюк.
– У-у-у-у-у! – протянула Лика. – Да у вас тут быдыщ! Фейерверк! Огонь! Пепелище! СОС!!!
– Заткнись, – рявкнула я, закипая из-за неоправданного веселья Лики. – Замолчи свой рот, умоляю!
Тем временем на импровизированной сцене началось движение. Туда-сюда сновали рабочие, расставляя музыкальные инструменты и настраивая аппаратуру. Техники носились вокруг переносных прожекторов, налаживая свет. В общем, подготовка к грандиозному мероприятию шла полным ходом. И, казалось, никому не было дела до трех фигур, стоящих в тени раскидистого дерева.
Я
– Между прочим, не смешно, – прошипела я, стараясь, чтобы Лика не услышала. Впрочем, ей сейчас было не до нас. Она с перекошенным личиком наблюдала за Глебом и какой-то молоденькой блондинкой, которая что-то шептала ему на ухо.
– Разотру в порошок, – буквально заскрипела зубами Ликуська и ломанулась сквозь толпу в сторону парочки. Видимо, приводить в действие свою угрозу.
– А она с характером, – с одобрением в голосе произнес Вадим.
– Вас познакомить? – резко спросила я.
– Нет, я не хочу, чтобы ты ревновала, – рассмеялся мужчина, перехватывая меня поудобнее за талию и прижимая к себе.
– Вот еще, – фыркнула я. – Не дождешься, мистер Раздутое ЧСВ.
Мужчина немного помолчал, после чего резко развернул меня к себе, и пальцем приподнял подбородок, чтобы наладить зрительный контакт.
– Тебе ведь нравится это, – тихо сказал он, ухмыляясь. – Тебе ведь в кайф перебрасываться словами, придумывая новые и новые прозвища.
От неожиданного вопроса я впала в ступор. И задумалась. А ведь он прав. Мне нравится язвить и огрызаться. Более того, мне хочется это делать с ним. Такое чувство, что я встретила достойного себе соперника на ринге и уже предвкушаю поединок, в котором победитель будет только один.
Пока я размышляла об этом, техники закончили свою работу на сцене. Их сменил ведущий – бодрый дядечка невысокого роста в черном блестящем костюме. На него было тяжело смотреть – ткань искрилась и переливалась в свете софитов. Он долго, но с юмором, рассказывал о том, для чего же мы тут все собрались, обвешивал комплименты дорогим, в прямом и переносном смысле слова, дамам, шутил над пивными пузиками не менее дорогих мужчин, и вообще, лучился радостью и задором, чем вызывал у публики негласное одобрение.
– Щебечет, как соловей, – усмехнулся Вадим и не выпуская меня из своего захвата, двинулся вперед, поближе к сцене.
– Нет, давай лучше тут постоим, – уперлась я, не желая лишний раз появляться перед глазами людей, которые буквально пару часов назад стали свидетелями моего грандиозного провала.
– Стыдно? – подмигнул мужчина. – Понимаю. Но головой нужно было думать, а не своей симпатичной задницей.
От его слов мои щеки вновь запылали. Вообще, невиданный номер. С какой радости я так реагирую на этого мужчину?
– Однако, нам все же стоит подойти. Хотя бы ненадолго, – ободряюще улыбнулся он. – Не бойся, я рядом, и не дам никому в обиду.
– Я обижу тебя сам, – хмуро кивнула я, почему-то вспомнив, как эти же слова несколько лет назад мне говорил Глеб. – Знаем, уже проходили.
– Жизнь сама расставит все по местам, – загадочно ответил Вадим.
Мы обогнули толпу и оказались сбоку от сцены. Теперь я могла рассмотреть ведущего, которому на вид можно было дать лет сорок пять, а то и все пятьдесят. Он что-то неустанно тараторил, выискивая глазами кого-то в толпе. Наконец, его взгляд остановился на нас с Вадимом и на лице засияла ослепительная улыбка.