Пастух Земли
Шрифт:
Бхулак слушал, до боли сжимая зубы.
— Меня продали в Угарит, в весёлый дом, — продолжала девушка. — Но там я пробыла недолго: меня выкупил купец из Мари. Он хотел оставить меня для себя, но его караван разграбили пустынные дикари, и ему пришлось продать меня купцам из Элама. Мы долго добирались туда. В Шушане на рынке меня купили посланцы Маргуша — я слышала потом, что они заплатили очень дорого, потому что жрец, который был с ними, осмотрел меня и сказал, что я могу научиться хорошо танцевать. И по пути лазурита меня привезли в Маргу…
«В этом мире случается и не
Он очень хотел верить истории девушки, выглядевшей вполне правдоподобно, хоть и печально. Теперь он, кстати, понял, почему она говорила только на языке Маргуша, который был похож на язык Элама. Он несколько раз пытался поговорить с ней на якобы её родном арийском, но она отвечала, что он напоминает ей о доме, а это больно.
— Бхулак! — позвала она.
— Называй меня Шупан, — сурово ответил он. — Всегда — пока мы здесь…
— Значит… ты возьмёшь меня с собой? — в его словах она услышала лишь то, что жаждала.
— Я не знаю, — ответил он помолчав. — Не знаю ещё, верить ли тебе.
Она вновь закрыла лицо руками, откуда послышались сдавленные рыдания.
— Ну всё, хватит, хватит, — бессмертный или нет, Бхулак, как и всякий мужчина, не выносил женского плача.
Он вновь присел рядом с девушкой и приобнял её за плечи.
— Успокойся, я всё улажу.
— Правда? — она опустила руки и подняла-ка нему мокрое лицо.
— Конечно!
— Бхулак… Шупан, увези меня обратно в Ханаан, я больше не могу жить на чужбине! — взмолилась она.
— Может быть, — глухо ответил он. — Пойдём, нам надо вернуться в город.
Обратный путь они проделали молча, погружённые в глубокие раздумья — по крайней мере, Бхулак, который пытался понять, как все эти известия должны сказаться на текущей ситуации. Впрочем, ничего особенного он не придумал, со вздохом решив подождать и поглядеть, как будут разворачиваться события.
О чём думала Арэдви, догадаться было невозможно.
Квартал стражи встретил их смехом и пронзительными воплями. Скоро причина их открылась: городские мальчишки издевались над давешним чернявым даэвона. Выкрикивая насмешки, они швыряли в него куски засохшей глины и козьи катышы, а тот неуклюже закрывался руками. Его обезьяна сначала корчила мальчишкам уродливые рожи, а потом соскочила на землю и с визгом помчалась наутёк.
— Великий змей! Великий змей ползёт из-под земли! Он сожрёт всё небо! — верещал убогий тонким голоском.
Бхулака передёрнуло. Он уже было хотел заступиться за беднягу, но его опередил один из стражников, замахнувшийся на маленьких паршивцев дубинкой, после чего они бросились врассыпную. Дурачок тоже неуклюже заковылял в переулки, где уже скрылась его макака — там, по всей видимости, они и ночевали в некой грязной норе.
— Небо всё ближе! — прокричал он, пробегая мимо Бхулака и Арэдви. — Скоро придёт змей!
Его лицо, искажённое безумием, перепачканное грязью и навозом, почему-то показалось Бхулаку зловещим, и он отвернулся.
Вечером дома они почти всё время молчали: Бхулак продолжал думать над разными вещами, Арэдви тоже не выражала особого желание вести разговоры. Он заметил, что она ещё несколько раз плакала тайком. Когда они наконец легли, девушка, пролепетав что-то, заснула почти мгновенно. А он всё не мог, лежал на спине, слушая тихое посапыванье Арэдви и глядя в потолок. Он знал, что сейчас нужно сделать, но ему страшно этого не хотелось. Однако откладывать не имело смысла.
Решив это, он тотчас оказался в тайной комнате своего разума.
Поводырь в образе Ментухотепа величественно восседал на троне Чёрной земли при всех своих атрибутах: пшенте — двойной короне с уреем, полосатом платке немесе, со скипетром и царским цепом в руках. Он редко появлялся перед Бхулаком в столь официальном виде — похоже, тоже полагал, что разговор предстоит нелёгкий и важный.
— Ты знаешь про Анат? — сразу взял быка за рога Бхулак.
Царь важно кивнул.
— Мне известно всё, что с тобой происходит.
Голос его был ровным и отстранённым.
С некоторых пор Бхулак сильно сомневался во всеведенье своего покровителя, но сейчас его интересовало другое.
— Это ты сделал так, чтобы мы встретились? — за тысячелетия общения с машиной он уяснил, что, если задавать прямые и ясные вопросы, её ответы, скорее всего, будут такими же. Хотя порой и излишне многословными — как получилось и теперь.
— Я искусственный интеллект, созданный для разработки стратегий и координации миссий эмиссара и для обеспечения его эффективности. В том числе и помощи в удовлетворении его биологических потребностей — но лишь в тех случаях, когда это необходимо для реализации миссии. Однако следование эмиссара животному инстинкту размножения под данную категорию потребностей не подпадает, а потому твои отношения с самками несущественны.
— То есть, это не ты, — заключил Бхулак. — Но как тогда мы с ней могли встретиться на другом конце мира?! Такого просто не могло быть!
— Это не так, — отвечал Поводырь столь же монотонно. — Это небольшая планета, а численность человечества мала. Ваша встреча статистически была вполне вероятна — если учесть энергетическую составляющую твоей личности. Для твоего функционирования в роли эмиссара ты был наделён способностью абсорбировать из биома различные виды энергии в гораздо больших масштабах, чем прочие люди. Естественным образом ты притягиваешь и значительно более слабые энергетические системы тех, с кем входишь в контакт. Этим ты пользуешься, когда инициируешь своих потомков и связываешься с ними. Но даже если в человеке отсутствует твоя уникальная генетика, его может притягивать к тебе. Очевидно, энергетическая система данной особи реагирует на твою особенно сильно.
Бхулак терпеть не мог, когда машина вещала в таком тарабарском стиле — он просто не знал, что отвечать. Вместо него заговорил Поводырь:
— Ты давно не вступал со мной в контакт, — было ясно, что он уже закрыл тему с Анат и ничего более про неё не скажет. — Как продвигается твоя миссия в Марге?
— Это ты давно не появлялся, — огрызнулся Бхулак, хотя Поводырь всегда игнорировал такого рода выражения его недовольства. — А мне тебе сказать нечего, кроме того, что в стране зреет мятеж. Но ты, думаю, и сам про это знаешь.