Пасьянс на особо тяжкие
Шрифт:
Затем еще минут десять я спорила с секретарем королевского суда, тыкая пальцем в предложение, где разборчивым и очень красивым крупным почерком мой дядя вывел распоряжение выдать заключенного под мою ответственность. Естественно, в то, что я справлюсь с монстром, хладнокровно убившим старшего брата и собственную невесту, никто не верил. Но для оспаривания королевского указа требовалось время, а я настаивала на том, что раз заключенный под моей ответственностью, значит, мы уходим. Вот прямо сейчас! И нет, я не оставлю его в камере до утра и уж тем более не останусь ночевать там с ним!..
В конце концов, после длительной борьбы, в
– Умеете хранить тайны? – поинтересовалась я, едва мы вышли из здания тюрьмы.
Мужчина покосился на меня с мрачно-скептическим выражением лица:
– Леди, когда вы влетели в зал и прервали мою казнь, я оказался замороженным, но не оглушенным. У меня все в порядке со слухом и с разумом. Так что можете не переживать, все ваши тайны я унесу с собой в могилу, и довольно скоро. Ведь мою казнь всего лишь отложили, непонятно зачем!
– Прекрасно, значит, можно рассчитывать на вашу порядочность. – Я вытянула из длинной речи суть, а остальное предпочла проигнорировать. Благодаря доброму подарку или злостной подставе дядюшки, с какой стороны на его распоряжение посмотреть, я была связана с этим человеком. И тащить его в родовой замок мне казалось абсолютно неправильным. В городской дом – тоже, ведь придется всем объяснять, кто он и откуда. Так что оставался лишь один вариант – наш с Эриком домик в рабочем квартале. И кажется, я поняла ход мыслей дядюшки.
Похоже, он хотел, чтобы о временном освобождении графа Фрехберна знало как можно меньше народа и еще меньше догадывалось о том, где его можно найти. Но если бы ответственным назначили Патрика, о присутствии в доме министра правопорядка осужденного на смерть преступника узнали бы многие. К тому же магические наручники не позволили бы моему жениху даже на время избавиться от общества графа. Тому пришлось бы присутствовать на всех собраниях, совещаниях, участвовать в обсуждении всех дел министерства, за которых отвечает маркиз. Что ж, дядя довольно быстро все рассчитал и предусмотрел, свалив обязанность следить за преступником на меня. И ведь даже не возмутиться как следует! О том, что я веду двойную жизнь и являюсь частным детективом, знают и родители, и дядя с тетей, и братья с сестрами. Большинство не придает этому значения, надеясь, что со временем я поумнею, особенно после замужества. Для них это баловство, детская блажь, ребячья забава. Однако о наличии у меня опытного наставника дядя и родители тоже знают. Так что… вполне вероятно, что дядя оказался в несколько раз предусмотрительнее меня и рассчитал на несколько шагов вперед.
На мой вызов кэба граф лишь хмыкнул, небрежно-снисходительно. Словно каждый день встречается с магией, работающей через карты!.. И кстати!
– Держите!.. – Я протянула своему подопечному плотные латексные перчатки. Они валялись у меня во всех сумочках в нескольких экземплярах. Профессиональная привычка. Никогда не знаешь, когда понадобится взять что-то, не оставляя при этом отпечатков пальцев.
– Они мне не помогут, – презрительно сморщился мужчина, но все же надел, и на его лице отчетливо промелькнуло облегчение.
Помня о его даре, я старалась не соприкасаться с ним голой кожей. Обычно магические способности, связанные с прикосновениями, концентрируются в одной части тела, и в девяноста девяти случаях это кончики пальцев. Раз граф носил перчатки и позволял себе целовать дамам руки, значит, он не является исключением из правил. Главное – защитить себя от прикосновений его пальцев.
Нижняя сорочка, платье, шаль – все это вместе, если верить принцу, должно было приглушать эффект магического считывания, сглаживать яркость воспоминаний и мыслей. То есть при желании граф уже сможет отстраниться и абстрагироваться. А перчатки, пусть не из паучьего шелка, тоже помогут.
Кстати, вот еще одна причина, почему графу, при такой магической способности, выгоднее было подсунуть меня, а не Патрика. Я не знаю практически никаких государственных тайн, меня всегда занимали более приземленные, личные. И даже если ко мне прикоснутся без перчаток, ничего криминального не случится. А вот если бы граф дотронулся до Патрика, то… потом его пришлось бы казнить, без вариантов.
Я покосилась на мужчину, выразительно молчаливо любующегося сменой городской архитектуры за окном. Богатые дома, построенные как маленькие замки-крепости, чистые широкие улицы, резные ворота, зеленые парки – все это постепенно сменялось высотками этажей в пять-шесть, где жили сразу несколько семей, иногда по две-три на этаже. Но мы с Эриком напряглись и купили себе место под контору в отдельном доме, а не в одном из этих муравейников для людей.
Конечно, основную часть суммы внесла я, потому что обычный частный детектив не потянул бы покупку даже пары комнат в приличном состоянии. А так мы стали владельцами двухэтажного домишки, чуть выделяющегося среди высоток, но все равно выглядящего достаточно убого. Найти его было легко, но раздражения у местных жителей он не вызывал. К тому же они не знали, что мы его выкупили, а не снимаем у хозяев, как все здесь в основном делали.
Первым делом сразу из тюрьмы мы заехали в парк. Романтично прогулялись при свете фонарей, любуясь уже усыпанным звездами небом. Граф послушно посидел на скамейке, ожидая, пока я переоденусь. Вернее, я просто попросила его меня подождать, а когда вышла из-за деревьев, он даже не сразу меня узнал. Только когда я подошла к нему почти вплотную. И что самое удивительное, он просто промолчал, лишь на пару секунд широко распахнув глаза, примерно так же, как Эрик.
Сдержанностью в эмоциях этот мужчина очень напоминал моего напарника. Я робко надеялась, что они поладят между собой, потому что расследование двух дел нам придется вести с двух сторон, снизу и сверху. И снизу руководить всем будет именно Эрик, а сверху – Патрик. Я же буду крутиться и там и тут, приглядывая за графом и отслеживая, чтобы все проходило мирно. По крайней мере, в моей идеалистической фантазии все выглядело именно так.
Однако когда кэб остановился возле нашего домика, выдержка на какое-то время графа покинула.
– И зачем вы привезли меня в этот… – Мужчина огляделся и замялся, подбирая пристойные выражения, которые можно было бы произнести при даме.
– Мы тут будем жить, – обрадовала я его. – По крайней мере пока не выясним, кто виноват в смерти вашего брата и невесты.
Глаза графа снова на несколько секунд непроизвольно увеличились, а зрачки расширились настолько, что заполонили собой почти всю радужку.
Темно-русые, почти каштановые, волосы графа Фрехберна при свете фонарей отливали рыжим. А глаза были темно-карие, очень выразительные, как у Эрика…