Патрициана
Шрифт:
– Он знает четыре языка, – сообщил подскочивший к ним мангон, – играет на флейте, а как поёт в постели!.. – полноватый торговец закатил глаза.
Велена даже не обернулась на него. Она разглядывала раба и пыталась понять для себя, что же с ним не так.
– Хотите, покажет прямо сейчас? – спросил торговец, и раб по щелчку опустился на колени и пополз к патрициане.
– Если он дотронется до моей ноги, я ему руки оторву, – сказала Велена равнодушно, наблюдая как раб приближается к ней.
Раб побелел, но продолжил ползти.
– Я
– Велена, прекрати! – Лемера попыталась отцепить её пальцы от запястья раба. – Он же просто хочет тебя ублажить! У него приказ!
– А я не хочу, – сказала Велена, но всё-таки оттолкнула от себя раба.
– Его же теперь изобьют! – прошептала Лемера ей на ухо.
Велена перевела на неё рассеянный взгляд.
– И это значит, что я должна терпеть капризы борова, который его продаёт?
Лемера закатила глаза. Она начинала подозревать, что идея с рабами была не так уж хороша.
– Я его куплю, – торопливо сказала она, заметив, что мангон в самом деле достаёт кнут. – Какова цена?
Начался торг, но Велена не стала вслушиваться в разговор. Она повернулась и приблизилась к последнему крылатому. Как и первый, этот был обнажён, но тело его было куда более жилистым, плечи казались острей, и Велена закусила губу, чтобы сдержать пробудившийся интерес.
Рука сама собой взлетела, и Велена прочертила кончиками пальцев линию от его плеча до соска.
– Как твоё имя? – спросила она и собственный голос услышала будто издалека.
– Дайнэ Инаро, – ответил тот. Голос раба был глубоким и чарующе холодным.
– Что ты умеешь? – спросила Велена, продолжая разглядывать его. Она обошла раба со всех сторон.
– Убивать таких, как ты, – сказал тот.
Велена снова остановилась перед ним. Крылатый смотрел прямо ей в глаза.
– И что ты сделаешь, если я тебя куплю?
Крылатый молчал, но Велена и без того поняла ответ.
– Я буду рада, если тебя отдадут львам, – сказала она и отвернулась к Лемере, примерявшей ошейник на второго раба.
– Как и я, если отдадут тебя, – услышала Велена из-за спины, но лишь усмехнулась – придавать значение словам раба было смешно.
– Велена? – Лемера, явно довольная приобретением, стояла с поводком в руках и поглядывала то на раба, то на неё. – Я тебе ещё нужна?
– Иди, – Велена махнула рукой. Улыбка её стала чуточку теплей. – У меня осталась пара дел.
– Я загляну к тебе вечерком, – сказала Лемера, но Велена уже не слушала её. Она направлялась к двери, которая не давала ей покоя до сих пор.
Больно. Но что ещё хуже – страшно. К боли он давно привык.
Норен поднёс ладонь к плечу, перемотанному грязной тряпкой. Было бы проще, если бы всё закончилось на арене. Он хотел этого. Он знал, что здесь некому помочь ему. Некому – нигде. Рука будет кровоточить и гнить, и всё, что он сможет получить, это грязную тряпку вместо бинта. Для арены он в таком виде бесполезен. Но хозяина арены, похоже, не сильно волнует сохранность имущества. Впрочем, даже без руки он смог бы неплохо драться. Иногда ему казалось, что убивать он смог бы и вовсе без рук. Это было единственное, что получалось у него хорошо. Но чтобы жить без руки, её следовало ампутировать, а так, как есть… гангрена, заражение – и долгая мучительная смерть, вместо быстрой смерти в когтях ящера.
Он перевернулся на спину и стиснул зубы. Подстилка пропиталась кровью и потом. Лежать было противно, сил встать не было. Он повернул голову и увидел ледяные глаза, смотревшие на него сквозь решётку.
Бледное лицо в обрамлении чёрных волос. Эта энтари совсем не походила на ту, которая отправила его сюда. На другую… ту, златовласую, которую он почти что уже успел позабыть.
Норен зажмурил глаза, силясь преодолеть накатившую боль. Норен был убийцей – но он всё-таки был крылатым и умел ценить красоту. Он ненавидел красивых энтари ещё сильней, чем таких, как его последний господин – потому что не мог их презирать.
– Ты? – он заставил себя открыть глаза. Норен хотел заговорить в полный голос, но сумел выдавить лишь бесшумный вздох. – Почему ты меня спасла?
Энтари долго не отвечала.
– Меня зовут Велена Хейд, – сказала она наконец. Она явно не знала, какой эффект произведёт на гладиатора её имя, но увидела что-то своё в его глазах. – Скоро ты будешь мне принадлежать.
«Она», – пронеслось в голове. «Цель».
Норен сделал усилие и кое-как поднялся на четвереньки. Большего сделать не удалось.
– Ты хорошо дрался.
Слова энтари током пробежали по спине. Норен ненавидел себя за то, что они доставляют ему такую радость. Он хотел было ответить, что искусство катар-талах не обрадовало бы энтари настолько, если бы Норен ещё был свеж и здоров, когда та оказалась возле него, но только молчала, глядя в зелёные глаза с золотыми искорками, всё отчётливее проступавшие в темноте.
«Опять», – отчаянно пронеслось в голове. Им никогда не рассказывали, что у энтари есть таинственная сила – одним взглядом, голосом подчинять себе. Норен узнал это сам за годы, проведённые в плену. Большинству из них ему удавалось противостоять. До сих пор – кроме одной.
И вот ещё одна энтари пробовала свою силу против него.
Не получив ответа, зеленоглазая шагнула вперёд, открывая взгляду Норена светлокожее, будто выточенное из мрамора лицо.
– Не знала, что крылатые умеют проливать кровь. Кто тебя научил?
«Мастер Инаро», – пронеслось в голове, но Норен заставил себя промолчать и плотнее сжать зубы. Энтари нельзя доверять. С ними вообще нельзя вступать в диалог. Сказав лишь слово – ты уже проиграл.
– Покажи мне свои крылья. Они черны как ночь, ведь так?