Патрик Кензи
Шрифт:
— Разумеется, не мы, — сказала она.
— Верно, — ответил я, — у нас хватает ума.
— И мы гордимся этим, — сказала она. — Остается только… — Она повернула голову и, бросив украдкой взгляд на солнце, посмотрела на меня. — Хочешь сказать… — проговорила она.
— Да.
— О, Патрик…
— Надо проведать Буббу, — сказал я.
— Думаешь?
Я вздохнул, так как на душе у меня было не очень весело.
— Думаю.
— Черт, — пробормотала Энджи.
Глава 3
— Влево, — сказал
Он пятился задом, идя немного впереди нас. Руки его находились на уровне груди, а пальцы двигались так, будто он сдавал назад на грузовике.
— О'кей, — сказал он. — Левой ногой примерно девять дюймов влево. Вот и пришли.
Бубба жил в старом складском помещении, и визит к нему всегда напоминал игру в догонялки на краю утеса. Дело в том, что первые сорок футов второго этажа он опутал проволокой в сочетании со взрывчаткой, которой хватило бы, чтобы опустошить все восточное побережье. Поэтому, если мы хотели дожить до конца своих дней и дышать без посторонней помощи, надо было в точности, до малейшей детали, следовать его инструкциям. Мы с Энджи уже не раз проходили сквозь эту ловушку, но не доверяли своей памяти настолько, чтобы пересечь эти сорок футов без помощи Буббы. Считайте нас мнительными.
— Патрик, — сказал он, мрачно взирая на мою правую ступню, которую я оторвал от земли на четверть дюйма, — я сказал, шесть дюймов вправо. Не пять.
Я сделал глубокий вдох и сдвинул свою ногу еще на дюйм.
Он улыбнулся и кивнул.
Я опустил ногу на пол. Взрыва не последовало. Я обрадовался.
Позади меня Энджи сказала:
— Бубба, почему ты не сделаешь себе охранную систему?
Бубба ухмыльнулся.
— Это и есть моя охранная система.
— Это минное поле, Бубба.
— Точнее, томатное, — сказал он. — Четыре дюйма влево, Патрик.
Позади послышался громкий вздох Энджи.
— Ты уже выбрался, Патрик, — сказал Бубба, когда я ступил на клочок пола в десяти шагах от него. Он покосился на Энджи.
— Ну и трусишка ты, Энджи!
В этот момент она стояла с поднятой ногой, согнутой в колене, очень напоминая аиста. Самого настоящего, без всякой иронии. Она сказала:
— Когда я доберусь, то застрелю тебя, Бубба Роговски.
— О, — воскликнул он. — Она назвала меня полным именем. Совсем как делала моя мама.
— Ты никогда не знал свою мать, — напомнил ему я.
— Духовная связь, Патрик, — сказал он и дотронулся до своего выпуклого лба. — Духовная.
Все-таки я не зря иногда беспокоюсь о нем. Даже невзирая на мины-ловушки.
Энджи ступила на тот самый островок пола, который я только что освободил.
— Прошла, — сказал Бубба и получил от нее удар кулакам по плечу.
— Итак, нам не о чем больше беспокоиться? — спросил я. — Типа падающих с потолка стрел или лезвий в креслах?
— Я их отключил. — Он подошел к старому холодильнику, который стоял между двумя потертыми коричневыми диванами, офисным оранжевым креслом и стереосистемой — такой старой, что она имела лишь деку с восемью дорожками. Перед креслом стоял сколоченный из узких досок ящик с большими щелями, а еще несколько штук были складированы по другую сторону тюфяка, брошенного на пол прямо за диванами. Пара ящиков была открыта, и я увидел страшные дула черных промасленных автоматов, вылезших из желтой соломы. Хлеб насущный нашего Буббы.
Он открыл холодильник и достал из морозилки бутылку водки. Извлек три стопки из своей солдатской шинели, с которой никогда не расставался. Летняя жара или зимняя стужа — Бубба и его шинель были неразлучны подобно Харпо Марксу [4] с его ужасными манерами и тягой к убийству. Бубба разлил водку и вручил нам стопки.
— Слышал, она успокаивает нервы, — и при этом хлопнул себя по спине.
Мои она успокоила. Кстати, Энджи на мгновение закрыла глаза, и я подумал: ее нервы, наверное, тоже. Со стороны Буббы не было вообще никакой реакции, что неудивительно, ведь, насколько мне известно, у него вообще не было нервов, как, впрочем, и других органов, необходимых для человеческого существования.
4
Легендарный американский актер, один из четырех братьев Маркс.
Бубба плюхнул свое тело весом в двести тридцать фунтов на один из диванов.
— Так зачем вам нужен Джек Рауз?
Мы рассказали.
— На него не похоже. Ваше описание, конечно, эффектно, но не в его стиле. Слишком утонченно для Джека.
— Как насчет Кевина Херлихи? — спросила Энджи.
— Если для Джека слишком тонко, — сказал Бубба, — то для Кевина просто выше планки. — Бубба отпил прямо из бутылки. — Вдумайтесь, большинство вещей ему просто недоступно. Сложение и вычисление, алфавит, дела вроде вашего. Черт возьми, вы должны помнить это со старых времен.
— Возможно, он изменился.
Бубба рассмеялся.
— Ничуть. Стал еще хуже.
— Тогда он опасен, — сказал я.
— О, да, — ответил Бубба. — Как цепной пес. Умеет насиловать, драться, пугать до смерти и многое другое, причем делает это классно.
Он протянул мне бутылку, и я налил очередную рюмку.
— В таком случае, два человека, взявшиеся за дело, которое копает под него и его босса…
— Круглые идиоты, да. — Бубба взял бутылку обратно.
Я посмотрел на Энджи, она показала мне кончик языка.
— Хотите, чтобы я убил его для вас? — спросил Бубба, потягиваясь на диване.
Мои глаза ощутили нервный тик.
— Хм-м-м…
Бубба зевнул.
— Нет проблем.
Энджи коснулась его колена.
— Не сейчас.
— В самом деле, — сказал он, принимая сидячее положение, — нет ничего проще. Я обстряпываю это дело, вам же останется только закопать его череп прямо здесь, и…
— Мы дадим тебе знать, — сказал я.
— Идет. — Он снова улегся на диван и с минуту смотрел на нас. — Хотя, по правде сказать, никогда не замечал, чтобы у этого кретина Кевина была подружка. Похоже, он либо платит за это, либо берет силой.