Патриот. Жестокий роман о национальной идее
Шрифт:
— И еще один сдерживающий фактор — это принадлежность «ЖЖ». Как-то неправильно, что американцы опять впереди планеты всей. Они же на самом деле бездуховные вырожденцы, а поди ж ты, чего придумали, — прибавил Поплавский.
— Ну а раз это так интересно и, главное, нам это нужно, то давайте купим у них франшизу, — предложил Рогачев, — в чем проблема-то?
— Очень дельная мысль, — генерал Петя явно был доволен таким раскладом, — только бюджет мы на это палить не станем, чтобы не вызвать кривотолков и лишней шумихи в прессе, мол, «ах-ах, Кремль пытается сделать Интернет подконтрольным режиму» и прочий бред. Нужно, Петр Сергеевич, кого-нибудь
Рогачев согласился, достал из ящика стола какую-то тетрадку и, полистав ее, отметил карандашом место в конце страницы:
— Надо тогда определиться, кого обязать этой покупкой. Какая там может быть цена вопроса, Герман?
— Думаю, миллиона три, может, четыре, но не больше пяти миллионов долларов.
— Ну, крупняк по таким мелочам напрягать не стоит, а вот, скажем, почему бы не попросить об этом Леню?
— Это какого Леню? — подался вперед генерал Петя. — Зятя моего, что ли?
— Да нет, — досадливо поморщился Рогачев, — при чем тут ваш зять, товарищ генерал. Его и в тетрадке-то у меня нету. Делает он свои трубы для нужд российской канализации, так пусть себе и делает спокойно, никто его не думает трогать. Я говорю про Баламута. Ну, Леня Баламут, который М-Банк, аптеки и еще там что-то такое, я уже и не помню, если честно. Он за прошлый год занес меньше всех.
— Значит, его и подпишем на это дело, — радостно потирая руки, встрял в разговор Поплавский.
Генерал Петя удивленно поглядел на Поплавского, так, словно он только что увидел его первый раз в жизни:
— Егор Юльевич, вот ты же интеллигентный человек, да? А лексикончик-то у тебя прямо как у Сеньки Шустрого с Привоза.
Поплавский яростно сверкнул глазами за стеклышками очков:
— А я и есть с Привоза, между прочим, и горжусь этим! По крайней мере, я корни свои помню, да я…
— Прекратите, пожалуйста, — Рогачев поднял руку и мягко, но убедительно шлепнул ладонью по столу, — не следует выяснять отношения в моем кабинете, и собрались мы здесь для другого, смею напомнить. Значит, ясно: подписываем Баламута, и точка. У тебя еще что-то есть, Гера?
Кленовский развел руками:
— Разумеется! У меня есть вопрос, и этот вопрос касается меня лично! В качестве кого я вообще буду существовать в этом проекте, или как он там правильно называется?
— А какие у тебя самого есть на этот счет соображения? Должность в администрации или где бы то ни было еще в госструктурах ты не получишь, я уже говорил тебе об этом.
Герман сосредоточился перед последним, главным ударом и спокойно ответил:
— Вы подарите мне компанию.
Рогачев, словно и не было вокруг никого, впился в Геру недружелюбным взглядом, в котором явно читалось: «Опять свои штучки-дрючки начинаешь?»
— Какую еще компанию? Ты о чем это?
— А все очень просто, Петр Сергеевич. Мне, для того чтобы решать подобные задачи, нужен очень мощный ресурс. Административный, — Гера улыбнулся и выразительно поглядел на Киру Брикер, которая развязно подмигнула ему в ответ, — у меня, я так понимаю, уже есть. Осталось дело за малым. Я говорю о Медиахолдинге: три, может, четыре больших сетевых проекта, например, интернет-газета с последними новостями
— Поддерживаю. — Генерал Петя повернулся к Рогачеву и повторил: — Я поддерживаю. Парень дело говорит. С такими возможностями, которые дает Медиа холдинг, он сможет творить все, что захочет. Любые границы открыты.
— А сколько все это будет стоить? — Рогачев медлил с положительным ответом скорее для проформы. — Ведь не бесплатно это, а за счет налогоплательщиков. И как он, — Петр кивнул на портрет, — к этому отнесется?
— Он, — веско ответил генерал, — отнесется к этому с пониманием. Для него же стараемся.
— Президент возражать не станет, — тихо произнес Поплавский.
— Ладно, Гера. — Рогачев аккуратно покачал своей большой головой, словно это был маятник. Видимо, от частых перегрузок и постоянно неподвижного образа жизни, которая в основном проходила за столом, у него развился остеохондроз, от которого не спасал даже теннис. — Пиши смету первоначальных расходов, только, — он выразительно взглянул на Поплавского, отчего тот втянул голову в плечи и стал похож на садового гнома, — не зарывайся, как некоторые.
— А когда вы вернете мне мои деньги, Петр Сергеевич? — Гера специально приберегал этот сильный ход напоследок, знал, что при всех Рогачев отвертеться не сможет. — А то я боюсь, что с таким тяжелым грузом на душе я не смогу работать с полной, так сказать, отдачей.
Рогачев оперся обеими руками об стол и исподлобья поглядел на Геру:
— Я думаю, мы это обсудим при других обстоятельствах.
— Нет, Петр Сергеевич, давайте поставим все точки над «i» прямо здесь и сейчас.
— Да в чем там вопрос-то, Петр Сергеевич? — вальяжно поинтересовался генерал Петя. — Отдайте вы парню его деньги, и пусть он успокоится, а то и впрямь какой из него работник? Будет злобу копить, оно нам надо? Сколько там денег-то? Из-за чего сыр-бор вообще?
— Это наш с ним внутренний вопрос, но считайте, что его больше не существует. Напомни мне, Герман, сколько там?
— Там три миллиона долларов, — сухо прокомментировал Гера и по вспыхнувшим желтым пламенем глазам Киры Брикер с усмешкой подумал, что тут проблем с тем, чтобы познакомиться поближе, не возникнет.
Сержант и кесарь
Через неделю Гера получил именной депозитный сертификат офшорного банка «Миллениум», расположенного в банановой республике Св. Винсент и Гренадины. Неизвестно почему, но именно «Миллениум-банк» пользуется огромной популярностью у российских чиновников класса А, Б, В и бог знает еще, каких они там бывают уровней. Там же держат некоторую часть своих денег и большинство российских олигархов: это почти так же надежно, как в Швейцарии, и гораздо более выгодно. Никто и никогда не слышал ничего о Святом Винсенте и Гренадинах, никто из простых смертных, но стоит обронить это название так, невзначай, в подходящей компании с обладателем нефтяной трубы или с власть предержащим баловнем судьбы, как можно с успехом рассчитывать, что относиться после этого будут если и не как к своему, то уж, по крайней мере, как к тому, кто «в теме».