Патриот. Жестокий роман о национальной идее
Шрифт:
— Включи. Дай-ка я сам.
— Да что у тебя с лицом-то? Что случилось-то? — Торпеда из расслабленного полулежачего состояния мгновенно перешел в наступательно-боевое, сгруппировавшись в своем кресле так, словно он был наводчиком, сидел в башне танка и готовился вдарить по немцам.
— На вот, почитай.
— Чего читать-то надо, где? Очки надо… Так, ну что там еще, — пробормотал генерал Петя, начиная вчитываться в рассказ о крысах. — Ух ты! — через минуту воскликнул он. — Ты гляди-ка! Это ж о твоей конторе бывшей кто-то правду написал.
— А ты вверх погляди. А то я тоже сперва на имя автора внимания не обратил.
— Гера Клен… Клен, Клен… Деревянная какая-то фамилия. И чего это за птица такая, откуда так хорошо все знает?
Рогачев постучал себя кулаком по лбу:
— А ты не догадываешься? Никаких соображений не имеется на сей счет?
Генерал Петя выпятил нижнюю губу, немного помолчал, видимо, обдумывая что-то, и сказал:
— А ведь очень даже может быть. Мы и не проверяли.
— Вот-вот, «не проверяли», а парень-то, может, живой оказался!
— Ну, чего ты суетишься, тезка, как глупая курица на насесте? Ну, выжил он, допустим, так что с того?
— А ты не понимаешь?
— Нет. Не понимаю, — усмехнулся генерал Петя и решительно налил себе кипяченой воды из стоящего рядом остывающего чайника. — Вот сушняк у меня, вот это мне, допустим, понятно, а живой он, этот твой Герман, или мертвый, — не вижу разницы. Хотя, конечно, упустили мы, тут я сплоховал.
— Ты не понимаешь, что этот Гера много чего знает, и если он такие рассказики публикует на сайте, где вместо того, чтобы работать, околачивается куча разного народу, то среди них может и журналистик какой-нибудь оказаться. Не наш, конечно, нашим-то мы давно сказали, что им надо писать, а какой-нибудь импортный щелкопер тему враз срисует, и куда нам потом с этим?
Генерал Петя отставил свой стакан с противной теплой водой и нахмурился:
— Слушай, у нас кто генерал, ты или я? Правильный ответ — я. Мне виднее, понял?! Так что давай, разговорчики в строю. Хотя, наверное, твоя правда, нам сейчас со-о-всем не нужно, чтобы иностранцы визг поднимали свой поросячий, мол, «демократию зажимают», «инвестиции делать опасно» и прочий бред. С «Юксоном» покончено, и ворошить угли, которые потухли, незачем. Вот, — Торпеда ткнул пальцем в портрет, внимательно смотрящий на них и, казалось, прислушивающийся к словам их беседы, — ему не понравится. Так что ты предлагаешь, Петр?
Рогачев покачал головой:
— Не знаю… Если это Кленовский и он действительно выжил, то надо бы его найти.
— Ну, это самая маленькая проблема. А если не он?
— Я все же думаю, он это. Есть у меня внутренний голос, который подсказывает, что наш Гера просто так не сдался.
— Ладно… А что это за сайт такой? Одни сплошные матюки и слова какие-то непонятные, вон погляди: «пелотка», «вотка», «шышки», «боян»… Что за язык такой?
— Падонки, — нехотя ответил Рогачев и невольно улыбнулся.
— Подонки? А при чем здесь подонки? — изумленно спросил генерал Петя.
— Не
— Ну да, я уж вижу, — прокомментировал Торпеда, не отводя глаз от экрана ноутбука. — И много их тут таких?
— Сто тысяч человек в день заходят и читают эту хрень, Петя. Ты только вдумайся: население маленького города каждый день читает все это и в том числе рассказики этого Геры Клена.
— Электорат! — важно изрек генерал Петя и понял вверх указательный палец.
— Факт. — Рогачев хлопнул себя по лбу. — Какие мы все идиоты! Вот с кем и где нужно работать! Вот где все эти бунтари будущие пасутся до срока, а потом насосутся крамолы, озлобятся и вперед брать Зимний по второму разу! Только теперь они не Зимний, они Кремль штурмовать станут с Рублевкой в придачу.
Генерал Петя развел руками:
— Хочешь, чтобы я всех пересажал? Но это невозможно. Могу вот Змея этого «закрыть» — его-то мне найти будет раз плюнуть, слишком фигура заметная.
— Нет, — Рогачев задумчиво поглядел на портрет, — нет, товарищ генерал, тут по-другому мыслить надо. Чем «закрывать» кого-то, надо попробовать с ним договориться, деньжат дать, словам правильным научить. Вот это будет дело.
— Ну, ты это… Действуй. Хочешь, чтобы я сам Кленовского поискал, своими методами?
Рогачев при слове «методы» поморщился:
— Не надо никаких ваших «методов». Я сам попытаюсь. Охота мне взглянуть, что с ним стало, если чудо все-таки произошло и он живой.
Генерал Петя, зажмурившись, глотнул из стакана и так быстро принялся болтать своей большой головой с не менее большими ушами из стороны в сторону, что Рогачев даже почувствовал, как щеки обдал легкий ветерок.
— Что с вами такое?
Генерал Петя отдышался и взглянул на Рогачева проясненным взглядом:
— Распределил жидкость по организму. Тибетский метод, кстати. Хочешь, научу?
Рогачев только рукой махнул и вышел. Вернулся к себе в кабинет. Проходя мимо не реагирующей на него Тани, заглянул ей за плечо. В ее мониторе увидел все тот же «Ресурс Змея» и картинку, где какой-то парень, сидящий на лавочке, пытался стащить юбку с совершенно, видимо, пьяной девицы. Под фотографией была надпись на языке «падонков»: «Выпел вотку — лезь ф пелотку».
— Как?! И вы туда же?!
– вырвалось у Рогачева.
Татьяна испуганно «свернула» окно программы, но, видимо, делая это, поняла, что поздно спохватилась, и в смятении повернулась к начальнику:
— Петр Сергеевич, я прошу прощения, вот случайно какая-то гадость открылась, и я прямо вся остолбенела и…
— Да будет вам врать-то, — прервал ее Рогачев, — я не против. Смотрите куда хотите, хоть в «гей-ру». — Тут Петр спохватился, что сболтнул лишнего, смущенно покашлял и, перейдя на официальный тон, суровым голосом спросил: