Патруль времени (сборник)
Шрифт:
Ап Сеорн прорычал что-то одному из своих людей, тот поклонился и вышел. Воцарилось молчание.
Эверард вдруг обнаружил, что будущее его больше не страшит. Да, он попал в переделку, смерть стоит у него за плечами, но, что бы с ним ни случилось, все это сущая ерунда по сравнению с тем, что произошло со всем миром.
«Боже милостивый! Со всем мирозданием!»
С этим было трудно смириться. Перед его мысленным взором поплыли картины Земли, которую он знал, – ее широкие равнины, высокие горы и гордые города. Как живой, встал перед ним отец, и он вспомнил, как в детстве отец, смеясь, подбрасывал его высоко вверх. И мать… Они прожили неплохую жизнь.
А еще там была девушка, с которой он познакомился в колледже, самая
Подавленный масштабами катастрофы, которых он так и не смог до конца осознать, Эверард только покачал головой.
Солдаты принесли карту и разложили ее на столе. Ап Сеорн повелительно махнул рукой, и Эверард с ван Сараваком склонились над ней.
Да, это было изображение Земли в меркаторовой проекции, правда, как подсказывала им зрительная память, довольно грубое. Континенты и острова были раскрашены в разные цвета, но границы между государствами проходили по-другому.
– Ты можешь прочесть эти названия, Пит?
– Буквы древнееврейские – можно попробовать, – сказал венерианин и начал читать вслух. Ап Сеорн ворчливо его поправлял.
Северная Америка вплоть до Колумбии называлась Инис ир Афаллон – по-видимому, одно государство, разделенное на штаты. Крупнейшей страной Южной Америки была Хай Бразил; кроме нее, там имелось несколько небольших государств с индейскими названиями. Австралазия, Индонезия, Борнео, Бирма, восток Индии и почти все тихоокеанские острова принадлежали Хиндураджу. Афганистан и остальная часть Индии назывались Пенджабом. Китай, Корея, Япония и восток Сибири входили в состав государства Хань. Остальная Россия принадлежала Литторну, который захватывал и большую часть Европы. Британские острова назывались Бриттис, Франция и Нидерланды – Галлис, Пиренейский полуостров – Кельтин. Центральная Европа и Балканы были разделены на множество небольших государств, носивших в большинстве своем гуннские названия. Швейцария и Австрия составляли Гельвецию, Италия называлась Симберленд, Скандинавский полуостров был разделен почти посередине: северная часть называлась Свеа, южная – Готланд. Северная Африка представляла собой, по-видимому, конфедерацию, простиравшуюся от Сенегала до Суэца, а на юге доходившую почти до экватора; она называлась Карфагалан. Южная часть континента состояла из мелких государств, многие из которых носили явно африканские названия. Ближний Восток включал Парфию и Аравию.
Ван Саравак поднял глаза, полные слез.
Ап Сеорн что-то прорычал и ткнул пальцем в сторону карты. Он хотел знать, откуда они.
Эверард пожал плечами и показал вверх. Сказать правду он все равно не мог. Патрульные решили утверждать, что прилетели с другой планеты, поскольку в этом мире вряд ли знали о космических полетах.
Ап Сеорн сказал что-то полицейскому, тот в ответ кивнул. Пленников отвели назад в камеру.
3
– Ну и что теперь? – Ван Саравак тяжело опустился на койку и уставился в пол.
– Будем им подыгрывать. – Эверард помрачнел. – Любым способом нужно добраться до роллера и бежать отсюда. Когда освободимся, тогда и разберемся,
– Но что здесь произошло?
– Я же сказал – не знаю! На первый взгляд что-то случилось с греко-римским миром, и победили кельты, но я не могу понять, что именно.
Эверард прошелся по камере. У него созревала печальная догадка.
– Вспомни основные теоретические положения, – начал он. – Каждое событие – результат взаимодействия множества факторов, а не следствие единственной причины. Поэтому-то изменить историю так трудно. Если я отправлюсь, скажем, в Средние века и застрелю одного из голландских предков ФДР [18] , он все равно родится в конце девятнадцатого века, потому что его гены и он сам сформированы целым миром предков, – произойдет компенсация. Но время от времени случаются ключевые события. В какой-то точке переплетается такое множество мировых линий, что этот узел определяет все будущее в целом… И вот, где-то в прошлом, кто-то зачем-то разрубил такой узел.
18
ФДР – Франклин Делано Рузвельт, президент США.
– Не будет голубых вечеров возле канала, – бормотал ван Саравак, – нет больше Города Вечерней Звезды, нет виноградников Афродиты, нет… Ты знаешь, что на Венере у меня была сестра?
– Заткнись! – Эверард едва не сорвался на крик. – Знаю. К черту все это! Нужно думать о другом… Слушай, – помолчав, продолжал он, – и Патруль, и данеллиане пока вычеркнуты из истории. (Не спрашивай, почему они не вычеркнуты навсегда, почему мы, вернувшись из прошлого, впервые попадаем в измененное будущее. Мы здесь, вот и все.) Но как бы то ни было, управления и курорты Патруля, находившиеся до ключевой точки, должны уцелеть. А это – несколько сот агентов, которых можно собрать.
– Если нам удастся туда вернуться…
– Тогда мы сможем найти это ключевое событие и предотвратить вмешательство в историю, в чем бы оно ни состояло. Мы сделаем это!
– Прекрасная мысль. Но…
Снаружи послышались шаги. В замке щелкнул ключ. Пленники отступили к стене. Затем ван Саравак внезапно просиял и, шаркнув ногой, галантно поклонился. Эверард изумленно разинул рот.
Девушка, которую сопровождали трое солдат, была сногсшибательна: высокая, с гривой медно-красных волос, ниспадавших до тонкой талии, зелеными глазами, сиявшими на прекрасном лице, вобравшем в себя красоту не одного поколения ирландок… Длинное белое платье облегало фигуру, словно сошедшую сюда со стен Трои. Эверард уже заметил, что здесь пользуются косметикой, но девушка в ней не нуждалась. Он не обратил внимания ни на золотые и янтарные украшения, ни на пистолеты охранников.
Смущенно улыбнувшись, девушка спросила:
– Вы меня понимаете? Здесь решили, что вам, возможно, знаком греческий.
Она говорила скорее на классическом, чем на современном языке. Эверард, которому довелось как-то поработать в Александрии, не без некоторого напряжения разобрал то, что она сказала.
– Конечно понимаю, – торопливо ответил он, глотая окончания слов.
– Что ты там бормочешь? – требовательно спросил ван Саравак.
– Это древнегреческий, – ответил Эверард.
– Что и следовало ожидать! – Глаза венерианина блестели, недавнего отчаяния как не бывало.
Эверард назвался и представил своего товарища. Девушка сказала, что ее зовут Дейрдре Мак-Морн.
– Нет! – простонал ван Саравак. – Это уж слишком. Мэнс, немедленно научи меня греческому!
– Помолчи, – попросил Эверард. – Мне не до шуток.
– Но я ведь тоже хочу с ней пообщаться!
Эверард перестал обращать на него внимание и предложил девушке сесть. Сам он устроился рядом, а его напарник в отчаянии метался вокруг них. Охранники держали оружие наготове.