Патруль

Корнилова Веда

В результате Сетар так никому ничего и не сказал, а вскоре и вовсе отправился на родину – спасибо за то всем Светлым Богам, для него война закончилась, он жив – и это самое главное! Тем не менее, еще перед отплытием, Сетар приобрел себе лист пергамента, а потом, по прибытии домой, как сумел, изложил на нем то, как добраться до спрятанного изваяния. Даже примерную схему набросал, вернее, место, где спрятано изваяние. Конечно, все изображено не очень достоверно – тут уж ничего не поделаешь, как сумел, так и нарисовал, хотя дара художника у него совсем не было.

Для чего это было нужно Сетару? Просто не хотелось, чтоб эти знания пропали безвозвратно. К тому же человеческая память несовершенна, и некоторые важные

детали с течением времени стираются из воспоминаний, так что лучше заранее доверить их бумаге. Кроме того, тут сказалась обычная крестьянская основательность – а вдруг когда-нибудь в будущем один из его потомков решит отыскать спрятанное изваяние? Конечно, это дело рискованное, да и само изваяние внушает немалые опасения, но все течет, все изменяется, возможно, кое-что поменяется в лучшую сторону и на Черном Континенте. Но это дело если и произойдет когда-то, то явно не в ближайшее время, а пока что следовало спрятать все привезенное в тайник, и надеяться на то, что Светлые Небеса и впредь будут милостивы к его семье...

... – Вот, примерно, и все, что мне удалось узнать... – Себастьян развел руками. – Как говорится, чем богаты...

– Я, разумеется, безмерно рад услышать то, что вы мне рассказали... – отец Наумий продолжал перебирать четки. – Только вот хорошо бы узнать, что в ваших словах правда, а что вымысел.

– У меня, знаете ли, нет привычки рассказывать сказки инквизиции... – хмыкнул Себастьян. – Чревато. То, что мы сумели выяснить, я всего лишь облек в более романтические и доступные для восприятия формы.

– Виконт, я рад, что вы с должным опасением и уважением относитесь к нашему ордену, но речь сейчас идет о другом. Позволю себе выразить некоторые сомнения в том, что двое стариков весьма преклонного возраста, которых вы сумели разговорить, могли рассказать вам всю эту историю.

– Тут вы не совсем правы. Если подойти к этим людям с должным подходом, и умело подтолкнуть их память в нужном направлении...

– Этого недостаточно... – покачал головой отец Наумий. – Мне кажется, что ваши знания почерпнуты из иного источника. Боюсь предположить, на что вы рискнули пойти, чтоб выяснить правду.

Тут инквизитор прав: те двое стариков, вспоминая Сетара, говорили нам лишь то, что тот счел нужным рассказать по прибытии домой, а это были повествования о той далекой стране, тамошних людях, обычаях, законах, и многом другом. Что же касается всего остального, то скажем так: на ночное кладбище мой новый напарник ходил не зря...

– Ну, отец Наумий, не усугубляйте... – отмахнулся Себастьян. – К тому же вы сами выдали нам индульгенцию, так что руки у нас были развязаны.

– Значит, я был прав... – вздохнул отец Наумий. – Виконт, в ваших познаниях истины вы не только ходите по краю, но иногда и заглядываете за этот самый край, а цель не всегда оправдывает средства. Ладно, это пока оставим. Сейчас вам следует отразить на бумаге все то, что вы мне только что рассказали. Кроме того, после вашего рассказа у меня появилось множество вопросов.

– Не у вас одного.

– Виконт, давайте обойдемся без плоского остроумия... – поморщился отец Наумий. – Поговорим о деле. Итак, вы сказали, что в том тайнике было несколько предметов...

– Совершенно верно. Книга, артефакт и лист пергамента. Что касается книги по черной магии, то она издревле принадлежала тому крестьянскому семейству – все же они втихую занимались ведовством. Когда же прадед, этот самый Сетар, вернулся с войны, то убрал книгу с глаз подальше – мол, насмотрелся я уже на темной колдовство, больше дела с ним иметь не желаю! Туда же, в тайник, спрятал и таблички для вызова темных сил, а с ними и пергамент. Где находится ухоронка – об этом знал только старший сын Сетара, а вот что именно спрятано там – об этом он узнал только после смерти родителя, когда заглянул в тайник.

Ну, с книгой было все понятно, но вот что это были за таблички, и что именно изображено на том листе пергамента – с этим была полная неясность. Родственники Сетара с этим так и не разобрались, ведь он скончался быстро, почти ничего не успев сказать своему сыну.

– А тот, как я понимаю, благоразумно решил не трогать ничего в той самой ухоронке... – сделал вывод отец Наумий.

– Верно, только каждый человек в том крестьянском семействе был уверен, что интерес представляет только книга по черной магии, а все остальное так, ерунда, не стоящая особого внимания. Положил туда что-то прадед – и хорошо, пусть эти вещи там лежат и дальше!.. Все поменялось в тот момент, когда ухоронку отыскал Грег. Думаю, он тоже не сразу понял, о чем идет речь в старом пергаменте, который он просмотрел мельком, но постепенно стал понимать, что к чему. К тому же в пергаменте все было указано достаточно ясно, а, по слухам, Грег Тайдерман был умным и сообразительным человеком...

– Если судить по его поступкам, то с умом у него возникли серьезные проблемы... – отец Наумий продолжал перебирать четки. – Госпожа Риман, вы говорили, что не заметили никаких изменений в поведении своего напарника тогда, в Сельцах?

– Все было как обычно... – кивнула я головой. – Грег всегда был очень выдержанным человеком, и хорошо скрывал свои эмоции. Да и о том изваянии Вухуду я узнала совсем недавно, от своего нового напарника.

Так оно и есть на самом деле. Тогда, в Сельцах, вернувшись с кладбища, Себастьян не стал мне ничего говорить, а я и не расспрашивала – знала, что то, о чем говорили на кладбище, я могу узнать только завтра, после восхода солнца. Откуда мне было известно о таких условиях? В свое время Грег поведал мне о многом, в том числе и о том, что церковникам лучше не знать.

Что же касается каменного изваяния Вухуду, то я, признаюсь, о нем раньше и слыхом не слыхивала. Как сказал Себастьян, он сам вначале растерялся, не поверил услышанному, ведь то каменное изваяние уже давно считалось чем-то легендарным, едва ли не сказочным, навеки исчезнувшим во времена войн – и вдруг такие известия! Тут поневоле призадумаешься.

Это изваяние Вухуду, вырезанное из красного камня, считалось среди жрецов кровавого Бога настоящей святыней, едва ли не главным предметом поклонения этого страшного культа. По слухам, когда-то очень давно Вухуду спускался на землю с Небес, и все это время его душа отдыхала в этом самом изваянии, и даже более того – с той поры в красном камне изваяния осталась часть души темного Бога. Считалось, что именно через эту святыню Вухуду общается со своими почитателями и последователями. Какие еще чудеса связаны с изваянием – об этом Себастьян не говорил, и без того понятно, что ничего хорошего там нет.

Когда наши войска пришли на Черный Континент, то среди всего прочего стали уничтожать все, что было связано с именем кровавого Бога: страшно сказать, но после некоторых жертвоприношений во имя Вухуду в городах и селениях не оставалось и половины населения – все остальные шли под нож. Что же касается армии, пришедшей на эти земли, то на этих солдат жрецы объявили настоящую охоту, и все пленники, после чудовищных пыток, приносились в жертву все тому же Вухуду.

Естественно, что белокожим чужакам, прибывшим из дальних стран, на все это смотреть было дико, и они принялись наводить порядок по-своему, то бишь стали рьяно разрушать храмы Вухуду и подчистую искоренять его жрецов. Успехи пришлых в столь полезном начинании были настолько велики, что жрецы начали всерьез беспокоиться, а когда войска чужаков стали приближаться к тем местам, где находился главный храм Вухуду, то было решено перенести главную святыню – изваяние кровавого Бога, в иное место, куда более надежное, и где пришлые до него не доберутся.