Патруль
Шрифт:
– Ну, виконт Кристобаль, ты и балабол!.. – я только что руками не развела. – Как-то непривычно слышать такие заявления от высокородного!
– Увы, у меня дурная наследственность – это тебе любой скажет... – кажется, Себастьян нисколько не обиделся на мои слова. – Так сказать, семейная черта, а свою репутацию надо поддерживать всеми доступными средствами, чем я, собственно, и занимаюсь...
Не знаю, как бы другие отнеслись к таким словам, а мне оставалось только мысленно вспомнить Грега, и подосадовать, что разница между моим старым и новым напарником становится все больше. С Грегом чувствовала себя куда более спокойно, а вот что ожидать от Себастьяна – это еще тот вопрос.
... Ночью мы с Себастьяном снова шли на кладбище. Я уже давно
Шли молча, потому как при том обряде, которым сейчас намерен заняться Себастьян, нельзя произносить ни слова. Ох, опять черная магия! Дело в том, что напарник намерен вызвать Погостника, которого еще называют Хозяином кладбища, и попросить у него разрешения переговорить с духом прадеда Сташи. Конечно, это дело рискованное, к Погостнику нужно обращаться только в крайней нужде, когда требуется какая-то сильная помощь. Разумеется, существует немало иных способов переговорить с духом, но на кладбищах, там, где лежат их бренные кости, души обычно не лгут, и потому есть надежда, что мы узнаем правду. Конечно, что там греха таить, Грег в свое время тоже как-то делал подобный обряд, и я знаю, что это такое, и какие могут быть последствия, если что пойдет не так. Тем не менее, возражать Себастьяну я не стала – он все же маг, и ему видней, как следует поступать.
Вообще-то Погостник – это последний захороненный покойник на кладбище, и он главенствует здесь до той поры, пока не появится новый усопший. Кроме того, он еще как бы собирает в себя весь дух здешнего погоста, от первой до последней могилы. Чем старше кладбище, чем больше могил – тем крепче дух. Считается, что погостник стоит как бы у входа кладбища, на воротах, и может помочь людям в исполнении их житейских просьб, только вот частенько связываться с ним – дело смертельно опасное. К тому же так просто, без исполнения всех необходимых условностей, к Погостнику обращаться не следует.
Что касается душ тех двух упырей, то их можно не опасаться, да и не допросить их никак – у сожженного тела дух никогда не придет, и, кроме того, эти двое были похоронены за кладбищенской оградой, в неосвященной земле, а это совсем другая история.
Сейчас мы шли к кладбищу молча и босые, разговаривать было нельзя. Конечно, Себастьяну следовало бы идти в одиночестве, но мы заранее договорились, что к кладбищу я и близко подходить не стану. Конечно, это несколько нарушает правила для вызова Погостника, но Себастьян надеялся, что справится с этим.
Дорога повернула в сторону, и мы увидели кладбище. Сегодня к вечеру на небо набежали тучи, так что было довольно темно. Довольно-таки неприятно, но бывало и похуже. Ничего, за последние годы я же ко многому привыкла, переживем и это.
Для начала Себастьян очертил вокруг меня круг, из которого мне не следовало выходить, а сам пошел дальше. Я должна дожидаться возвращения напарника здесь, и броситься к нему на помощь лишь в том случае, если он даст мне условный сигнал. Надеюсь, Себастьян справиться сам, и мне не придется бежать к нему со своим мечом, на котором полно серебряных насечек. Пока что я следила за уходящим напарником, насколько позволяла ночь, тем более что тучи на небе стали редеть.
Существуют правила проведения кладбищенских ритуалов, и их нужно свято соблюдать. Вот и сейчас Себастьян, подойдя к погосту, что-то произнес, после чего поставил у ворот откуп, то бишь хлеб, сырые яйца, мед в сотах, сырое мясо и медовуху. Оказывается, все это напарничек купил все в том же «Лесном лукошке» – как видно, он уже заранее прикинул, чем намерен заниматься в Сельцах, вот и приобрел все для откупа. Ясно и то, отчего он не хотел просить эту провизию в Сельцах: как это ни печально признать, но в деревнях многие знают, как просить Погостника выполнить их желание, и какая именно провизия требуется для откупа – это им тоже известно. Начни мы просить у сельчан этот провиант – враз поймут, что мы собираемся делать, а лишнего внимания лучше не привлекать. Правда, в тех случаях, когда творишь обряды на кладбищах, надо всегда иметь защиту, а не то легко подцепить сущность, способную причинить любой вред, вплоть до смерти.
Время шло, из-за туч показалась луна, и я вновь увидела Себастьяна, только в этот раз перед ним словно стояло облако серого цвета. Надеюсь, напарник сумеет узнать то, что его интересует, и мне не придется бросаться к нему на помощь.
Когда Себастьян вернулся, то мы сразу же отправились назад, по-прежнему не произнося ни слова. Успели пройти совсем немного, когда внезапно почувствовали возле себя холодное дуновение, вызывающее слабость и озноб, чуть позже до нас донеслись чьи-то шаркающие шаги, а потом раздался долгий стон. Звуки были настолько неприятными, что меня словно охватило холодной волной и захотелось вжать голову в плечи. Ну, тут главное – не оборачиваться и не бежать, сохранять хладнокровие, а иначе последствия могут быть весьма печальными... Н-да, ведь не просто же так эти обряды считаются черной магией.
Заговорить мы могли не ранее того времени, как вернулись в Сельцы. Подойдя к дому старосты, я спросила у Себастьяна:
– Ну, каковы успехи?
– Знал бы отец Наумий, на какие жертвы нам приходится идти, чтоб выполнить его указания – наверняка бы посочувствовал... – вздохнул напарник.
– Думаю, об этих жертвах ему лучше не знать.
– Вынужден с тобой согласиться... – хмыкнул Себастьян. – Зачем нам расстраивать отца Наумия? Еще поймет что неправильно, и мы ощутим дымок от костра, разгорающегося под нашими ногами... Надеюсь, ты разделяешь мое мнение? Хотя, если вдуматься, мы получили индульгенцию на любые действия...
Н-да... – подумалось мне. – Очень разумный мальчик. Не по годам...
Глава 5
– Жадность и гордыня будут существовать в сердцах людей до тех пор, пока жив грех... – отец Наумий перебирал в руках четки. – То, что вы рассказали, лишний раз подтверждает эти слова Святого Матфа.
– Отец Наумий... – заметил Себастьян. – Отец Наумий, я не исключаю того, что кое в чем наши выводы могут быть неверны...
– Допускаю такую возможность, но, тем не менее, ко всему, что относится к Харгальдской войне, следует относиться со всей серьезностью... – вздохнул святой отец. – Иногда предпочтительней проявить излишнюю предусмотрительность, чем проглядеть возможное зло. Если же принять во внимание тот артефакт для вызова темных сил, что ныне покойный Грег Тайдерман оставил в комнате своей напарницы, то ваши слова и предположения имеют под собой серьезные основания.
Мы сидели в кабинете отца Наумия, и Себастьян рассказывал ему о результатах нашей поездки в Сельцы. Да, судя по всему, эта история, о которой сейчас идет речь, началась незадолго до окончания Харгальдской войны.
Харгальдская война, которая продлилась почти сто пятьдесят лет... Началась она, по сути, со сравнительно небольшого конфликта из числа тех, которые случаются не так и редко. Причина разногласий состояла в том, что две соседние страны никак не могли поделить небольшой остров Харгальд, лежащий как раз на пересечении водных границ этих двух стран. Разумеется, ссоры и стычки из-за этого островка происходили и раньше, но их можно было отнести, если можно так выразиться, к вялотекущим конфликтам из числа тех, которые особо никого не интересуют и которые могут длиться годами, если не десятилетиями. Как говорят, остров представлял собой сравнительно небольшой участок гористой суши, который располагался как раз на пересечении основных морских торговых путей. Еще на этом островке находилась удобная гавань, куда постоянно приходили корабли, так что нет ничего удивительного в том, что большую часть остова занимал город, вернее сказать, порт.